– Капитан, – ответила она, – станция выслала в нашем направлении восемь кораблей. Из них семь канонерских лодок и один малый крейсер. Но мы находимся далеко от торговых трасс. Служба безопасности «Вэлдора» не патрулирует это пространство. Ближайшая из лодок может появиться здесь через одиннадцать часов.
Одиннадцать часов! Мин прошептала проклятие. Ее не удивил ответ Крей. Обычно транспортные корабли предпочитали держаться подальше от астероидных роев. И все же отсрочка вызвала у нее досаду.
– Поблизости нет ни одного торгового корабля, который мог бы прийти к нам на помощь, – продолжила связистка. – Мы должны рассчитывать только на самих себя.
– А что слышно о нашем сменщике? – спросил Долфин. – Когда мы закончили боевой дозор, командный пункт полиции Концерна послал сюда другой корабль.
Вероятно, его сарказм был нацелен на Мин, но она сделала вид, что не заметила ехидных ноток Юбикви.
– Так точно, капитан, – как всегда, слишком громко ответила Крей. – «Вэлдор» сообщил, что через час после нашего отбытия к станции прибыл «Порыв».
Услышав это, Мин безмолвно фыркнула. «Порыв» не имел в своих анналах ни одной «славной записи», как сказали бы колонисты Массива-5. Первым его капитаном был Натан Элт, осужденный позже за должностные преступления. Оба помощника Элта оказались слабовольными и некомпетентными офицерами. Люди, пришедшие им на смену, показали себя не с лучшей стороны. Некоторые корабли с самых стапелей становились обреченными на тщетность, и их злой рок не могли изменить ни человеческая воля, ни мастерство командиров.
– На станции сказали, что он везде пытается успеть и носится вокруг, как безумный, – продолжила связистка. – Но сейчас крейсер находится на противоположном краю системы. С ним нельзя связаться, потому что он закрыт звездой. Они стараются транслировать сообщение через рудные платформы и другие корабли. Однако если «Порыв» примет сигнал, на подлет ему потребуется около сорока – пятидесяти часов.
– Прекрасно, – мрачно ответил Долфин. – Исключительно чудесно. Значит, мы действительно должны полагаться только на самих себя. Прежде я думал, что космос слишком большой – что мы зря тратим время, претендуя на его освоение.
Голос Юбикви стал более задумчивым.
– Сейчас нам нужно понять, почему амнионы…
Он кивнул на точку, мигавшую на экране сканера.
– … считают эту часть роя такой особенной. У кого есть идеи? Порсон, может быть, ты получил какой-то намек, который мы могли бы использовать для наших размышлений?
«Эх, – подумала Мин, – сейчас бы взломать секретный код сообщения, который Уорден Диос направил Энгусу для Ника Саккорсо». «Каратель» не мог придумать верную стратегию, не зная местонахождения «Трубы». Кроме того, Мин и Долфин должны были выяснить ценность крейсера. Чтобы сделать это, им следовало разобраться в том, что Диос хотел получить от Термопайла и Саккорсо.
К сожалению, свободным от дежурства связистам не удалось расшифровать сообщение главы полиции Концерна. Это создало для Мин серьезную проблему. Она не знала, может ли доверять Уордену – особенно после того как он отдал контроль над киборгом Нику Саккорсо. Наверное, она могла доверять. А что ей еще оставалось? К тому же Диос сообщил, что Морн Хайленд была жива.
– У меня нет никаких намеков, капитан, – ответил Порсон. – Если только не считать таковыми амнионские выстрелы. Но я заметил кое-какую странность…
Мин развернула кресло и посмотрела на штурмана.
– Отсюда рой выглядит как скопище скал, – пояснил офицер. – Движение астероидов производят большие объемы электростатической энергии. При спектральном анализе разряды молний фиксируются случайными выбросами помех. Но недавно я принял странные пики напряженности. Если инструменты не ошибаются, то из роя исходят аномальные кинетические сигналы.
Он смущенно пожал плечами.
– Я не знаю, как это описать. Как будто сквозь преграду скал до нас дошло эхо какого-то большого катаклизма, нарушившего обычные силы роя.
– Похоже на сингулярность, – неожиданно добавила Байделл. – Возможно, какой-то инцидент или неудачный эксперимент на нелегальной станции привел к созданию черной дыры.
Она внезапно поняла, что проявила бестактность, и тихо извинилась:
– Простите, капитан.
Долфин взмахом руки отмел это незначительное нарушение протокола.
– Кинетическое отражение аномалии, – проворчал он. – Сингулярность. И что, по-вашему, это означает?
Мин не удержалась от реплики. Ее ладони пылали огнем нетерпения, а пульс в висках выстукивал сигналы бедствия.
– Не ломайте головы над причиной, – сердито сказала она. – Штурман, вы определили, где находится источник сигналов?
Порсон посмотрел на капитана Юбикви.
– Не точно, сэр, – ответил он, как будто этот вопрос ему задал Долфин. – Но амнионский корабль расположился именно над этим местом.
Мин сжала подлокотники кресла, готовясь к новым уклоняющим маневрам.
– В таком случае, капитан, я могу сказать вам, что мы будем делать, – сурово произнесла она.
Вопреки ускорению и противоположным векторам движения Долфин без видимых усилий развернул к ней кресло.
– Признаюсь, я боялся того, что вы отреагируете подобным образом, – ответил он.
Тон Юбикви был таким же дерзким, как и блеск в его глазах.
– Говоря о намеках и предложениях, я надеялся, что мы обоснуем наши дальнейшие действия какими-то более правдоподобными предпосылками.
Мин хотела закричать: «Правдоподобными?! Предпосылками?! У меня их нет! И тебе лучше не ждать правдоподобия в этой чертовой ситуации!» Но она сдержала свой гнев и ничем не выдала досады Юбикви не заслуживал таких слов. Ярость Мин была нацелена на Уордена. Она решила открыть Долфину правду. Ее уже мутило от недоговорок и лжи.
– Вы можете считать эту предпосылку достаточно правдоподобной, капитан, – сказала она. – «Труба» является крейсером, а такой тип кораблей обычно не имеет вооружения. Но здесь особый случай. «Труба» оснащена плазменной пушкой, импульсными орудиями и торпедами.
«На ней установлен дисперсионный излучатель».
– Кроме того, она укомплектована сингулярными гранатами.
Глаза Долфина расширились. Его нижняя челюсть непроизвольно отвисла. Во взгляде появились недобрые искорки. Он сердито скрипнул зубами.
– Вы хотите сказать, что дали злобному нелегалу корабль, оснащенный сингулярными гранатами? О Господи! Я думал, они экспериментальные. Я считал, они чертовски опасные.
– Все в этом мире опасное, – ответила Мин. – Если вы не заметили, то я скажу, что мы с вами тоже находимся в черной дыре.
Невероятная масса ответственности, заключенная в малом пространстве.
– Пусть она не физическая, но смертельно опасная. Мы прошли горизонт событий, когда не взорвали «Трубу» – как вы помните, у нас был такой шанс в поясе Рудной станции. Теперь нам придется пойти еще дальше – сквозь эту сингулярность ответственности. Другого выбора нет.
Если то, что она читала в книгах Бекмана, соответствовало истине…
– Эхо катаклизма говорит нам о местонахождении «Трубы» – вернее, о том, где она была.
Черная дыра, способная распространять кинетические щупальца на такое расстояние, могла поглотить и крейсер. Чтобы уцелеть, «Труба» должна была улететь от взорвавшейся гранаты на довольно большой скорости.
– Если крейсер покинет рой с этой стороны, он появится в том месте, где находится сторожевик.
«Чтобы прикрыть „Трубу“, нам нужно вовремя оказаться у точки ее выхода».
– Черт! – внезапно крикнул Глессен. – Что за…
Не поднимая головы, он окликнул Юбикви:
– Капитан, я потерял заряд на одной из пушек!
Долфин по-прежнему смотрел на Мин.
– Байделл?
Гнев в его глазах сменился тревогой. Возможно, он испугался, что руководитель подразделения специального назначения сошла с ума.
– Я уже работаю над этим, капитан, – ответила системотехник. – Система контроля за ущербом фиксирует утечку из силового кабеля. Повреждена изоляция Вот в этом месте.