– Что вы здесь делаете? – выпалила я, в голове царил хаос, мешая мыслить ясно.
Одна чёрная бровь вопросительно приподнялась.
– Никогда не ожидал, что мне зададут такой вопрос в моём собственном доме. И тем более, в моей собственной спальне, – медленно произнёс он глубоким голосом, в котором слышался смешанный британско-французский акцент.
Чёрт. Вот дерьмо! Разве он не должен находиться на полпути в Прованс? И это его спальня?!
Оглянувшись, я впервые заметила, что комната явно мужская.
Я гордилась своей сильной натурой и телом, но, ради бога, кого я обманываю? От его обжигающего взгляда мне захотелось спрятаться под кроватью. Прежде чем приехать в Париж, я решила, что удовольствие станет частью этой трёхмесячной рабоче-развлекательной поездки. Немного флирта тут и там, возможно, любовной возни под простынями, чтобы вернуть себе былую уверенность. После длительного воздержания я была готова вернуться в игру, хотя сама мысль об этом пугала до чёртиков. Но судя по выражению лица Сен-Жермена и по тому, как он на меня уставился, я поняла, что на уме у него уж точно не флирт или игры.
Я нервно сглотнула. В этом нет ничего такого. А может, и есть. Я шагнула вперед, и моя грудь слегка покачнулась. И тут я сделала единственную вещь, на которую в подобной ситуации способна уверенная в себе женщина - высоко подняла голову и лицом к лицу встретила надвигающуюся катастрофу. Его взгляд всего на долю секунды опустился на мою грудь и почти сразу вновь вернулся к лицу. Он явно не был впечатлён. Лицо запылало от смущения.
Неужели я неправильно его поняла? О боже, как унизительно.
Какой же мужик не любит пялиться на женскую грудь? Возможно, с моей стороны это прозвучало довольно самовлюблённо, но, чем дольше я стояла перед ним, тем стремительнее угасала моя уверенность.
Мысленно я отвесила себе подзатыльник. После Джеймса я поклялась, что никому не позволю втоптать себя в грязь.
Поэтому внутренне собравшись, просто протянула для приветствия руку:
– Прошу прощения за грубость. Вы застали меня врасплох. Я была уверена, что этой ночью я буду в доме совершенно одна, так как Эндрю и Адель заверили меня, что вы уехали в Прованс.
На долю секунды его глаза распахнулись, и выражение лица снова стало бесстрастным. Здорово! Наверное, он думал, что от одного только взгляда мне станет не по себе.
– Я отложил поездку.
Оттолкнувшись плечом от дверного косяка, он шагнул вперед и обхватил сильными пальцами мою руку. Его рукопожатие было крепким, мужским. Шершавая ладонь прижалась к моей коже. Сен-Жермен наклонился ко мне так, что наши глаза оказались на одном уровне, и меня окутал присущий именно ему незабываемый аромат.
– Ремингтон Сен-Жермен.
Казалось, он с трудом сдерживается, чтобы не опустить глаза ниже. Я видела, как Ремингтон скользнул взглядом по моему телу, прежде чем сосредоточил внимание на лице. Возможно, он не настолько безразличен к моим прелестям, как я решила сначала.
– Вы часто это делаете? Ходите голой, когда находитесь одни?
Я не сумела понять, он поддразнивает меня или искренне интересуется? Ох! У этого человека талант выбивать собеседника из колеи.
– Это свободная страна. – Я пожала плечами, напустив на себя равнодушный вид, когда единственное, чего мне хотелось, так это добраться до полотенца и прикрыться. Но я не желала показывать, что меня хоть как-то волнует этот оценивающий взгляд и то, как его глаза задержались на груди с таким неприкрытым вожделением.
– Вы уже знаете, как меня зовут, так что… – я замолчала и, прочистив горло, постаралась не превратиться у его ног в желейную массу. – Дайте мне одеться, и я освобожу вашу комнату.
Он тут же отпустил мою руку.
– В этом нет необходимости. – Развернувшись, Сен-Жермен вышел из комнаты. А пару секунд спустя я услышала, как захлопнулась дверь, звук эхом прокатился по дому.
Ого! Его реакция несколько сбивала с толку. В одну минуту он, казалось, был готов схватить меня в охапку и прижать к стене, а в следующее мгновение стремглав сбежал из комнаты, словно тут бушевал пожар.
Схватив сумку, я быстро надела чистое нижнее бельё и скользнула в постель. А сердце по-прежнему бешено колотилось в груди. Натянув пуховое одеяло до подбородка, я прокрутила в голове всё произошедшее. Неожиданно с моих губ сорвался смешок, сведя на нет смущение, возникшее, когда меня застукали разгуливающей по комнате в чём мать родила. За первой вспышкой веселья последовала вторая, когда вспомнила, как Ремингтон не мог оторвать глаз от моей груди. А заметив, что я застукала его за разглядыванием, так лихо изобразил безразличие.
Высокомерный осёл.
Ну что ж… Если это был знак того, я проведу время в Париже, то, можно сказать, что начало довольно-таки неплохое.
Я получше укуталась в одеяло. Но когда сон уже почти одолел меня, снова вернулись страхи. Каждую ночь после развода они теснились в голове и не давали уснуть.
Что, если у меня не получится стать такой же хорошей моделью, как раньше? Смогу ли я флиртовать и встречаться с мужчиной и при этом в него не влюбиться? И им уж точно не будет хозяин этого дома. Но, возможно, мне всё же удастся найти какого-нибудь претендента?
Когда я прижала руку к шраму на животе, то почувствовала, что ко мне вернулись уверенность. Я многое потеряла, но не собиралась позволить случившемуся управлять мной или моей жизнью. И теперь я готова двигаться дальше.
ГЛАВА 3
Тяжело дыша, я прижался спиной к двери. Перешагнув порог дома, я уже знал, что Селена здесь, но совершенно не ожидал найти её в своей спальне полностью обнажённой.
Ранее этим вечером, покинув её у стойки администратора, я остановился кое с кем поздороваться и услышал их разговор с портье по поводу гостиничного номера. Задержавшись подольше, я узнал, что ей негде остановиться этой ночью. Но больше всего меня удивило то, что она говорила по телефону с моим хорошим другом Эндрю. Я просто не мог поверить в свою удачу. Каковы шансы, что именно эта женщина, которую я только что встретил и с которой перекинулся парой фраз, окажется знакома с моим другом?
После того как она повесила трубку, я быстро набрал Эндрю, напрямик спросил о Селене и попросил предложить ей для ночлега свой дом. Я не люблю ходить вокруг да около, и если чего-то хочу, то иду и беру. Кроме того, разве я не был добрым самаритянином? Специально отложив полёт в Прованс, я поехал к частному ангару, где меня ждали моя мать с моим сыном, чтоб вместе улететь.
Сегодня утром мать прилетела из Лондона и забрала Эдриена из детского садика. Позднее во второй половине дня Адель отвезла их в ангар, где они должны были дожидаться меня.
Забрав сына, я сообщил матери, что мне необходимо срочно решить кое-какие неотложные дела. И пообещал увидеться с ней через пару дней. А потом поехал обратно в особняк. В конце концов, каким бы я был хозяином, если бы, предложив гостье остановиться у меня, оставил её в одиночестве?
Удовлетворенный собственными рассуждениями, я отошёл от двери, зарывшись пальцами в волосы.
Селена заинтриговала меня. Сначала единственное, что я заметил в отеле – это уверенную в себе, красивую и чувственную женщину. Она выглядела великолепно. Если говорить откровенно, то изгибами своего умопомрачительного тела она практически сбила меня с ног.
Я закрыл глаза, и тут же в памяти всплыл образ Колетт – матери Эдриена. Злость, сжигавшая меня изнутри после её смерти, постепенно утихла, а взамен пришло смирение. Но изредка гнев давал о себе знать.