— Они?
Я отступила в сторону — мы были полностью окружены. Из тени появились четыре Мазикина. Все они стояли на двух ногах, их чёрные глаза блестели, как масляные пятна, а рты оскалились.
Я медленно выдохнула, сосредоточившись.
— Приказы?
— Постой за себя и позволь мне сделать тяжёлую работу.
Как только она это сказала, ножи вылетели из её рук, и в помещении воцарился хаос. Два Мазикина сдавленно вскрикнули, когда ножи с глухим стуком попали в цель, но двое других двинулись в бой раньше, чем Анна успела снова вытащить оружие. Они набросились на нас, и мы едва успели поднять руки, чтобы защитить лицо от их когтей. Я плечами врезалась в стену позади меня, но продолжала сжимать свои ножи, даже когда Мазикин сомкнул челюсти вокруг моего предплечья. Мне казалось, что мои кости сжимают в тисках, но его зубы не пробили рукав моего кожаного плаща, а когти царапали по боку моего плаща, не порвав его.
Анна вскрикнула и откатилась в сторону, сцепившись с противником. Я поддалась всем своим весом вперёд и изогнулась, поскольку мой нападающий держал меня крепко, его глаза были зажмурены, пока он мотал головой из стороны в сторону, пытаясь оторвать мою руку. Я снова и снова вонзала свой покрытый стальным листом кулак в его тело, а он царапал меня, ища уязвимую плоть в складках моего плаща. Наконец, он заскулил, когда я ударила его кулаком в рёбра, и его пасть раскрылась достаточно широко, чтобы я могла вырвать свою руку из его челюстей. С яростным рычанием я схватила Мазикина за ухо только что освободившейся рукой и обрушила на него свой нож, вонзив его в глазницу Мазикина. Он издал тихий всхлип и безвольно упал на землю.
Я отшатнулась от него и увидела, как Анна борется на полу с другим Мазикиным; обе её руки были прижаты к земле, и он пытался схватить её за горло. Я нырнула вперёд, намереваясь вонзить свой клинок в его бок, но ещё до того как я добралась до него, он с рычанием вскочил на ноги. Он схватил меня за поднятую руку и вывернул, наполнив гулкое пространство болезненным хлопающим звуком. Молниеносные удары агонии пронзили моё плечо, и нож со звоном упал на пол. Со сдавленным криком я приземлилась на спину, волны тошноты захлестнули меня. Моя туника взлетела вверх, обнажив живот, но я сумела поднять ноги и оттолкнуть Мазикина от себя, прежде чем он смог разорвать мой живот вытянутыми когтями. Он исчез из поля моего зрения, но шарканье ног и рычание подсказали мне, что Анна встала и взяла его на себя.
Я перекатилась на бок, прижимая к себе обмякшую правую руку. Я попыталась встать, чтобы помочь Анне, но тут я услышала булькающий вой, за которым последовали брызги крови, окропившие цемент, и я поняла, что она смогла сама о себе позаботиться. Секунду спустя она появилась рядом со мной, тяжело дыша.
— Спасибо, что прикрыла меня, — сказала она, глядя на мою раненную руку. — Ты можешь шевелить ею?
Я попробовала, а потом согнулась пополам, и меня вырвало от боли. Я закрыла глаза и прижалась лбом к прохладному бетону, стараясь не упасть в обморок.
— Она сломана? — выдохнула я.
Вся моя рука была вялой, а на плече виднелась странная шишка.
— Скорее вывихнута, — Анна склонилась надо мной. — Нам придётся сделать…
Она замерла. И сквозь неровный звук нашего дыхания я услышала это. Когти, стучащие друг о друга.
Из тени выступил ещё один Мазикин. Он был в плаще, низко надвинутом на голову, так что я могла видеть только его уродливую морду и полуоткрытый рот. И он хлопал своими когтистыми руками, неторопливо, приглушенно, и это очень сильно попахивало весельем. Анна выругалась. Секунду спустя её ножи полетели в воздух.
Они стукнули по бетонным стенам. Мазикин двигался с такой скоростью, что я даже не могла отследить. Тёмное пятно ныряло и уворачивалось, предугадывая каждое движение Анны. Глубокий, гортанный смех раздался из теней в дальнем конце комнаты.
— Думаю, это последний, — сказала Анна тихим голосом, не сводя глаз с чёрного угла, где притаился Мазикин. — Но он быстрее остальных. Ты можешь встать?
Я приподнялась здоровой рукой, но не смогла сдержать вздоха агонии от мёртвого веса правой руки, тянущей мои суставы. Я рывком поднялась на ноги, затем схватила свою болтающуюся конечность и прижала её к животу, моё дыхание со свистом вырвалось из горла.
— Прижмись к стене. Ты бесполезна, — сказала она, но её голос прозвучал мягко и покровительственно.
Я сделала несколько шагов назад, и в тот же миг из тени появился Мазикин в плаще. Я не могла видеть его глаз, но каким-то образом я знала, что он был сосредоточен на Анне — единственном опасном хищнике в помещении. Он зарычал на неё, шагая вперёд, больше похожий на тигра, чем на гиену. Она отступила в сторону, отвлекая его внимание от меня, а я отошла в угол и заметила, что раненый исчез. Был ли он жертвой, вынужденной стать приманкой, или добровольцем в этой ловушке, расставленной для любого, кто достаточно силён, чтобы проявить милосердие?