Я схватилась за ножи. Ничто не помешает мне добраться до него. Мои пальцы сомкнулись вокруг их рукоятей, и я вытащила своих единственных союзников из ножен, готовая опустошить всё, что встанет на моём пути.
Но затем внутренности моего черепа взорвались миллионами булавочных уколов света, и тьма поглотила меня.
ГЛАВА 9
Я открыла глаза, а потом зажмурилась от яркого света над головой. Над тем местом, где я лежала, висела лампочка. Каменистый пол подо мной был устлан тонким одеялом из козьей шкуры, судя по резкому и острому запаху. Рядом со мной я услышала шёпот Анны:
— Она просыпается.
Я медленно подняла руку, чтобы прикрыть глаза. Мои мышцы ныли, как после тяжёлой тренировки. В животе у меня тревожно заурчало. Я перекатилась на бок и подтянула колени к груди, свернувшись калачиком, желая защититься от нахлынувших на меня воспоминаний о том, как я лежала в темноте с горячими слезами, дождём падающими на лицо, о колючем одеяле под подбородком и потрёпанном плюшевом мишке в руках, о дрожащих пальцах, которые гладили мои волосы.
— Mi bebé, mi bebé, — повторял голос. (примеч. с испанского: — Моя девочка, моя девочка.)
Это была моя мать.
Чья-то рука погладила меня по плечу, и я отпрянула, затем меня вырвало, когда это движение раскололо мой мозг прямо надвое.
— Лила, это Анна. Ты в безопасности.
— Где мы?
Я вздрогнула, когда звук вырвался из моего саднящего горла.
— Зип привела нас на нижний уровень её логова. Мы находимся ниже площади.
Площадь… Я покопалась в своём мозгу в поисках чреды событий, которые привели меня сюда. Я вспомнила, как была на площади и видела Малачи…
Я резко села, моё сердце бешено колотилось о рёбра. Я находилась в комнате без окон с цементными стенами и стальной дверью. Козьи шкуры были свалены в углу и разложены на широких бетонных стульях. В другом углу стоял бетонный стол, а в третьем — ряд вёдер. Помещение провоняло мокрой шерстью и козами.
Зип сидела в углу, склонившись над раскачивающимся и что-то бормочущим человеком, поглаживая растрёпанные вьющиеся волосы женщины. Моя мать.
Я уже наполовину поднялась с пола, когда передо мной возник Такеши. Он схватил меня за плечи с мрачным выражением лица.
— Оставайся на полу. Или, скорее всего, ты упадёшь.
От головокружения стены из шлакоблоков извивались, как змеи, и я позволила Такеши усадить меня обратно на пол.
— Малачи, — вымолвила я скрипучим шёпотом. — Она убила его.
— Нет, не убила, — Анна подвинулась к козьей шкуре, на которой я лежала. — Очевидно, чтобы убить кого-то здесь, требуется нечто большее.
Я потёрла грудь рукой.
— Она вырвала ему сердце, ведь так?
Глаза Анны были полны печали, когда она кивнула.
— Но, по словам Зип, она проделывает это с ним каждую ночь, с тех пор как он оказался здесь.
Я сморщилась в попытке сдержать слёзы. Вот почему у него была едва зажившая рана в центре груди. Именно там её серебряные когти разрывали его сердце и забирали добычу.
— Как это может не убить его?
— Я же говорил тебе, что здесь трудно умереть, если ты человек, — тихо сказал Такеши. — Тебя должны обезглавить, или твоё тело должно быть полностью уничтожено. Но если ты ранен, даже если это смертельно в любом другом месте, ты исцелишься. Хотя и крайне плохо. Ты уже никогда не будешь прежним. Я видел это много раз. Я это пережил.
Анна взяла его за руку, и, увидев эту связь между ними, я почувствовала, что моё собственное сердце вырвали из груди.
— Что с ним будет? — задыхаясь, спросила я.
— Его сердце регенерирует. Оно регенерирует каждый день. И каждую ночь, Королева…
Я подняла руку, и он закрыл рот.
— Как долго мы здесь?
Он опустился на койку рядом с Анной, весь такой в изящной животной грации. Он утверждал, что пережил эту ужасную рану, но по мне так казалось, что он вполне себе здоров.
— Недолго. Мы привели тебя сюда, когда ты…
— Когда я потеряла контроль. Ты ударил меня, не так ли?
Он кивнул.
— Это был единственный способ остановить тебя от самоубийства.
— Я не пыталась убить себя.
— Это уж точно. Но ты пыталась убить нас, лейтенант, — произнесла Анна твёрдым голосом, потирая весок. — А ещё ты пыталась броситься с четвёртого этажа здания прямо во враждебную толпу, которая, вероятно, была бы рада видеть, как тебя потрошит их Королева.