— Неужели ты никогда не захочешь освободиться от неё? — прошептала Королева. — Неужели тебе никогда не хотелось прожить свою жизнь без оков рабства?
— Ты была слугой?
Она зарычала.
— Я была домашним питомцем. Особой разницы нет.
— Ты назвала её своей матерью.
Она прижалась ко мне так, что её живот не коснулся моего, и её дыхание овеяло моё лицо.
— Она была ужасной матерью.
Я фыркнула, пытаясь унять бешеное сердцебиение.
— Мне знакомо это чувство.
Её глаза расширились.
— Знакомо?
— Меня бросила мать.
— И именно она заточила тебя под куполом, отдав на милость стихии?
— Нет, она бросила меня в приёмную семью, на милость всех и каждого.
Её круглые уши дёрнулись.
— Ты притворяешься, что знаешь, каково это, но это не так. Всё, чего мы хотели, это править.
Она снова повернулась к Малачи.
— Ты хотела править? — спросила я, не желая подпускать её к нему. — Так вот почему ты здесь?
Она повернулась ко мне, её мокрый нос дрожал.
— Нас наказали за то, кем мы были.
— Ты была создана кем-то только для того, чтобы она могла любить тебя. Я слышала, что ты тоже побывала в Святилище. И ты должна была там побывать. Я имею в виду, посмотри на себя, ты носишь платья, говоришь по-английски и ходишь на двух ногах. Ты даже выяснила всё про этот портал. Не похоже, чтобы она заперла тебя во дворе на короткой цепи.
Уши Королевы резко наклонились вперёд, и она зарычала.
Я зацепила за живое.
— Ты была создана, чтобы быть любимой, и тебе была дана свобода. И ты, по сути, плюнула на всё это, потому что хотела быть главной. Затем ты приложила усилия и начала лишать свободы других живых существ. А всё потому, что ты сочла, будто ты намного лучше Судьи. С моей точки зрения, ты тоже не очень хорошая мать.
— Лила, — рявкнул Малачи. — Заткнись.
Королева вздохнула.
— Ты не очень-то интересна.
Но по тому, как нервно подёргивались её уши и нос, было ясно, что она сильно разозлилась. Толпа расступилась, и, к моему ужасу, вперёд вышел маленький Мазикин с подушкой, на которой покоились пять острых, как бритва, лезвий со стальными наконечниками. Мазикин крепче прижал меня к себе, когда Королева спокойно начала надевать их на когти правой руки.
Закончив, она подняла руку, и группа вокруг нас начала улюлюкать и рычать.
— Я проголодалась, — промурлыкала она. — Время поиграть.
Она сделала шаг в сторону Малачи. Я снова сделала выпад, но на этот раз державший меня Мазикин был наготове. Сталь впилась в мою плоть, и когтистые лапы крепко держали меня. Королева улыбнулась.
— Ты ведь любишь его, правда? Этот Страж, который заставил моих детей страдать, который держал их в страхе, который убил так много из нас. Ты его любишь.
Слёзы жгли мне глаза.
— Я люблю его. Прошу, не причиняй ему боль снова.
Её когти блеснули, когда она посмотрела на них.
— Готова занять его место?
Страх скорчился внутри моего живота. Но моя любовь к Малачи была сильнее.
— Да.
— Нет! — прорычал Малачи. — Она этого не сделает.
У Королевы от удовольствия вывалился язык.
— Нет?
— Её обманом заманили на службу к Судье, и она уже сто дней не служит как Страж. У неё не было времени причинить боль твоим детям. Но у меня было.
Вперёд выступил высокий Мазикин со шрамом поперёк уродливой морды. Он тихонько держался на краю группы, но теперь обнял Королеву и тихо свистнул ей в ухо. Её чёрные губы скривились в усмешке.
— Мой возлюбленный Сил говорит мне, что эта девушка задушила его последнее тело. Говорит, что она разбила Джури голову. Скажи мне ещё раз, что она не причинила вреда моим детям.
— Не так, как я, — громко сказал Малачи. Он выглядел бледным, но сильным, когда она подошла к нему. — Я творил с ними ужасные вещи. Я перерезал им глотки. Я заточил многих в тёмной башне. Я… — его слова закончились резким стоном, когда она вонзила свои когти в его лицо.
Я беспомощно боролась с Мазикиными, которые пытались обездвижить меня. Я ломала голову, пытаясь найти слова, которые могли бы отвлечь её от него. Но Малачи выглядел торжествующим, кровь текла по его лицу.
— Я убил твою пару десятки лет назад, — прошептал он. — Неро. Он никогда не вернётся к тебе.
Она злобно зарычала и обхватила его лицо обеими руками. Малачи закрыл глаза и глубоко вздохнул через нос. Он знал, что сейчас произойдёт.
Именно этого он и хотел.
Я бросилась навзничь на своих похитителей, отчаянно брыкаясь, не обращая внимания на колющую боль в спине, когда их клинки вонзились в меня на несколько сантиметров. Сил шагнул вперёд и, схватив Королеву за плечо, снова заговорил с ней. Чтобы он ни сказал, она искоса посмотрела на Малачи, который оставался совершенно неподвижным, пока она царапала его лицо своими когтями.