— Мне не нравится мысль о том, что другой мужчина может претендовать на тебя. — Он легко надевает сапог по моей ноге. Кожа сапог прохладная и эластичная и образует слегка свободный карман вокруг мой икры, доставая до самого колена. Кайм издает низкий, рокочущий звук одобрения. Затем наклоняет голову и смотрит на меня, прищурив глаза. — Полагаю, что я из тех мужчин, которые будут иррациональными собственниками. Я на собственном горьком опыте убедился, что нужно бороться изо всех сил, чтобы выжить в этом мире. И сделаю то же самое для тебя, Амали.
У меня кружится голова.
Тепло разливается по нижней части моего живота, распространяясь между бедер. Я не могу отвести взгляд, когда Кайм надевает другой сапог на мою ногу — его прикосновение, несомненно, собственническое.
Может ли это быть?..
— Ты не мидрианец, — шепчу я, прерывисто вдохнув. — У мидрианцев традиционно брать больше одной жены…
— Меня это не интересует, — огрызается он. — Я консервативен в некоторых вещах, Амали. Вот и все.
Оу. Головокружительное ощущение усиливается. Мне кажется, что я плыву. Его напряженный взгляд прикован к моим глазам, пока его пальцы скользят вверх по моим обтянутым кожей ногам.
Если я слишком долго смотрю в его глаза, то теряюсь. Это все равно что смотреть в бесконечное ночное небо и гадать, что же это такое на самом деле.
Но, возможно, некоторые тайны лучше оставить в покое.
— Ты нравишься мне в коже, — бормочет он, и хитрая улыбка приподнимает уголки его рта.
— Не понимаю, как такой прочный и функциональный материал как кожа может иметь такой эффект.
Пытаясь скрыть румянец, который распространяется по моим щекам и кончикам ушей, я смотрю вниз на неуклюжие большие сапоги Кайма. По крайней мере, они плотно облегают мои икры, но ноги все равно выглядят нелепо. Не понимаю, как он находит это таким привлекательным.
— Это трудно объяснить. Но так и есть, — загадочно говорит Кайм, и мои щеки горят немного жарче, когда он поднимается на ноги. Ассасин протягивает мне руку, и я переплетаю свои пальцы с его. Его кожа прохладная, но не неприятная на ощупь. — Мы должны действовать быстро. Я хочу добраться до того места до наступления темноты. — Кайм указывает на какое-то отдаленное место высоко на склоне скалистого склона. Неровные серые каменные стены сдвигаются в сторону редкой линии желтых и коричневых кустарников.
— Ты хочешь проделать весь этот путь наверх?
— Это не так страшно, как кажется. Разве твои соплеменники никогда не поднимаются в горы?
Я качаю головой.
— Для этого нет причин… и это опасно. Мы, лесные люди, не любим высоты. Мы предпочитаем оставаться в безопасности под сенью Селизы. Вершины гор принадлежат богу неба, Акенету.
Кайм поднимает меня на ноги.
— Даже если бы эти боги существовали, сомневаюсь, что их беспокоила бы пара мелких людишек, вторгшихся на их территорию. Со мной ты в безопасности. Пора идти.
— Обычно я бы отругала тебя за богохульство против Селиз, — и опускаю взгляд на его босые ноги, — но тот факт, что у тебя нет обуви, сейчас беспокоит меня немного больше.
Кайм пожимает плечами.
— Я провел больше половины своей жизни босиком, так что знаю, как справляться с дорогой по горам. Пойдем. — В его голосе слышится определенное рвение, удивляющее меня. Снова это мальчишество; я улавливаю проблеск души под этой холодной, жесткой маской ассасина. — Как только мы достигнем вершины, ты почувствуешь, что все усилия того стоили. Поверь мне.
Поверь мне.
Ну, он ведь еще не сделал мне ничего плохого, верно?
Если такова версия ухаживания Кайма, то у меня нет ни единого шанса.
Я открываю рот, чтобы заговорить, но затем мой желудок выбирает именно этот момент, чтобы бесцеремонно заурчать.
— Я… умираю с голоду, — выпаливаю я, и мне приходит в голову, что мы ничего не ели с тех пор, как покинули пещеры. — Я не из тех, кто жалуется, но…
— Знаю. — Кайм кладет руку мне на талию, притягивая немного ближе. — Потерпи еще немного, Амали. Как только мы окажемся на склоне горы, я поймаю зайца и зажарю его для тебя.
При мысли о свежевыловленном и жареном мясе мой желудок снова урчит, как у какого-то отвратительного монстра.
— И мы захватим немного красных ягод по пути. — Он взваливает рюкзак на плечи и поправляет клинки, пристально вглядываясь в тенистый лес позади.
Что там сзади? Руэн и его охотники? Они все еще наблюдают за нами? Или Кайм беспокоится о чем-то другом? Все это время он был таким спокойным, нежным и сдержанным, что мне никогда не приходило в голову, что опасность может подстерегать нас сзади.