— Нет, — решительно говорю. — В тот момент, когда начала танцевать, я сдалась тебе.
Глаза Кайма слегка расширяются. Самодовольное выражение исчезает с его лица. Он кажется немного испуганным.
— Немного сдалась, — бормочет он, нежно беря мои руки в свои. Я немного таю под его расплавленным взглядом. — Я принимаю твою галаку, Амали, но не твою капитуляцию. Меня это не волнует. И это не нужно. Мне нужна только ты.
Глава 9
Амали
Я хмурюсь, убирая мокрый лист маллиона с щеки Кайма. Липкий лист должен был уменьшить отек и покраснение вокруг его раны, но в данном случае она выглядит в дюжину раз хуже. Рана красная и опухшая — краснота распространяется по его коже: вниз по щеке, вдоль подбородка и дальше по шее, исчезая под темной рубашкой.
Во всем остальном его кожа приобрела цвет чистого снега, и слабый блеск пота покрывает его лицо.
Кайм — самый сильный человек, которого я когда-либо знала, но сейчас он выглядит не очень хорошо, и это пугает меня больше всего. Прошло три дня с тех пор, как мы покинули горы и вступили в страну Танглед, и пробираться через густые джунгли и чавкающие болота одинаково тяжело.
Я устала. И буду рада увидеть выход из этого проклятого места.
Кайм не может сейчас заболеть. Не тогда, когда мы так близко.
— Я думала, что это твое странное тело должно было быстро зажить, — говорю я с беспокойством, беру лоскуток ткани и промокаю его рану, вытирая гной, кровь и мертвую шелушащуюся кожу.
Кайм резко вдыхает, пока я работаю, стискивая зубы от боли.
— Меня никогда раньше не царапал дракон. Возможно, ее когти пропитаны ядом или темной магией.
— Какое лекарство может исцелить царапину дракона, Кайм? Моя повязка ничем не помогла, и я беспокоюсь, что инфекция распространяется. Ты можешь получить заражение крови.
Его челюсти сжимаются.
— Я просто, должно быть, первый, кого ранил дракон за несколько тысяч зим. — Его левая бровь раздраженно подергивается.
— Ты не привык болеть, верно?
— Но не так как сейчас. — Гнев тлеет в его темных глазах. — Она знала, что это произойдет.
Вокруг нас жужжат мухи. Я хлопаю рукой по бедру и измазываюсь кровью. Раздавленный харфлай падает с моей ладони, приземляясь в грязь рядом с ботинком.
Я корчу гримасу, не в силах скрыть свое отвращение. Эта проклятая штука почти такая же большая, как чертово куриное яйцо. Я никогда в жизни не видела таких больших мух. Еще одна харфлай подлетает к щеке Кайма, привлеченная его гноящейся раной.
Раздраженно фыркнув, он хватает ее в воздухе и сминает в руке. Его движения все еще невероятно быстры, но, кажется, он немного потерял в скорости.
Это нехорошо.
Кайм должен быть непобедимым.
Вокруг нас болото кишит насекомыми. Слева от меня густая жижа горячей грязи медленно пузырится, как горячее рагу в котле.
Я не могу себе представить, каким было бы это место летом.
— Я не знаю, почему царапина Вайлорен не зажила, — тихо говорит Кайм. — Это неожиданно… и раздражает. Хотя мне не хочется этого делать, но нужно обратиться к целителю. За излучиной реки есть поселение под названием Голкар. — Он приподнимает бровь. — Пираты называют его Погребальным Костром Мертвеца. Не спрашивай меня почему. Это предупреждение, Амали. Оно кишит головорезами, насильниками и убийцами, но пока ты остаешься рядом со мной, тебе не причинят вреда.
— Звучит просто очаровательно. Ты уверен, что сможешь найти целителя в этом месте?
— Есть один, о котором я знаю. Он уже помогал мне раньше. Надеюсь, он все еще будет там.
— Надеешься?
— Люди редко остаются в Голкаре надолго. Они либо умирают, либо переезжают в менее опасное место, но Энак пугает даже норхадских пиратов, так что я сомневаюсь, что он куда-нибудь пошел бы. — Внезапно Кайм наклоняется и поднимает пригоршню густой черной грязи. — Прости, любовь моя, но мне придется скрывать твою красоту от всего мира. Они не должны видеть твою метку. У тебя также необычные волосы. Закрой глаза. Это будет неприятно, но только мгновение.
Я морщу нос. Вонючая грязь пахнет гниющими листьями и тухлыми яйцами. Мое сердце замирает, когда понимаю, что он собирается сделать.
— Если бы я не знала тебя лучше, то подумала бы, что у тебя странная привычка видеть меня вымазанной в грязи.
— Ты прекрасна, в каком бы состоянии ни была. — Он совершенно серьезен, когда большим пальцем наносит немного вонючей грязи на мое лицо, концентрируясь на области вокруг моей метки. — Это необходимо, Амали. Ты слишком необычно выглядишь, чтобы тебя можно было увидеть в таком месте как Голкар.