Они могут отрезать мне конечности, мне все равно.
Я никогда не откажусь от Амали. Она моя, в этой жизни и в следующей.
Раньше я думал, что единственное, чего боюсь в этой жизни, — это чувство бессилия, но теперь у меня есть Амали, и мысль о том, что с ней что-то случится, вызывает у меня приступ холодного страха прямо в сердце.
Я сделал недостаточно, чтобы убедиться, что она в безопасности.
Ещё нет.
Моя дрожащая рука сжимает рукоять кинжала, когда темная тень опускается на корточки рядом со мной. Меня переполняет желание убивать, но я могу только шипеть от разочарования.
Внезапно ветер утихомиривается.
Борясь с болью, я поднимаюсь на колени.
— Ну, это как-то скучно, — сухо говорит мужчина, его зеленые глаза прищуриваются от холодного веселья, когда он смотрит на меня сверху вниз. — Я почти разочарован. Я ожидал, что ты будешь больше сопротивляться, Кайм.
Он стягивает маску, чтобы показать знакомое лицо. Черты лица те же — жестокие глаза, орлиный нос, который не раз ломали, ямка на подбородке, — но время добавило морщин и обветрило его загорелую кожу.
Это Эрул, один из моих старых тренеров. Эрул — жестокий садист, и он презирает меня с тех пор, как я победил его в спарринге. Я хорошо это помню. Мне было шестнадцать лет, и я переборщил, разбив его лицо в кашу. Вот почему у него искривленный нос.
Я отплатил ему за годы жестоких избиений.
И теперь я в его власти.
Твою мать.
Его жесткий ботинок врезается мне в бок, и я сгибаюсь пополам, тяжело дыша. Но я не кричу. Мудак. Я не доставлю ему такого удовольствия.
— Ты доставил нам кучу гребаных неприятностей, парень. Но теперь хватит. Время возвращаться домой и платить по счетам. Бросай оружие.
Я крепче сжимаю свой клинок.
Эрул издает невеселый смешок.
— Делай, как я говорю, Кайм. Не усложняй себе это еще больше. Жаль, что мы не нашли твою дикую маленькую Тигландер, но мидрианцы теперь знают о ней, и они начнут прочесывать джунгли в ее поисках с первыми лучами солнца. Новый император так сильно хочет ее. Похоже, мальчик не глуп. Он хочет союза с нами. Это хороший способ начать переговоры, тебе не кажется?
Раскаленный добела гнев почти ослепляет меня.
— Ч-что ему от нее нужно?
— Мы все знаем, что мидрианцы — гордые ублюдки. Я предполагаю, что он захочет закончить то, что начал его отец, и трахать эту маленькую сучку, пока бог смерти не забудет, что у него есть какие-либо права на нее.
Я не теряю времени даром. Ненависть подпитывает внезапный прилив сил. Я поднимаюсь на ноги и поворачиваюсь в пределах досягаемости Эрула, используя ветер в своих интересах. Это придает мне неестественную скорость и силу, толкая меня на него.
— Ты не имеешь права говорить о ней, — шиплю я, вонзая кинжал ему в бок. Я вознагражден потоком теплой крови на моих руках.
Эрул рычит в ярости. Его подчиненные окружают меня. Один сбивает меня с ног. Их руки повсюду на мне, удерживают, толкают на землю. Кто-то бьет меня кулаком в живот. Зрение затуманивается. Я стону от боли.
— Я же говорил тебе, что он чертовски опасен, — бормочет кто-то, прежде чем злобно выругаться. Я борюсь со своими похитителями, но их по меньшей мере пятеро, может быть, шестеро, и они просто слишком сильны.
При обычных обстоятельствах они бы уже были мертвы, но мое нынешнее положение далеко от обычного.
— Отрежьте ему руки, — рычит Эрул, сгибаясь пополам и хватаясь за бок. — Он-ни ему больше не нужны.
Двое из убийц держат меня за ладони, по одному с каждой стороны. Еще двое других вытягивают мои руки. Я борюсь изо всех сил, но это бесполезно. Мои силы иссякают.
Лезвие опускается один раз, потом еще.
Чик. Чик.
Отделяя мои руки от запястий.
Рассекая кожу, мышцы, кости и сухожилия.
Эта боль не похожа ни на что. Это холодная, острая агония. Перед глазами все белеет. Мой разум становится пустым. Я прикусываю нижнюю губу, отказываясь кричать. И не доставлю им такого удовольствия.
Я пытаюсь пошевелить руками, но ничего не происходит. Яростно моргая, смотрю вниз на свои руки и вижу два обрубка.
Но они не кровоточат. Интересно, почему это так?
Голоса плывут вокруг меня.
— Почему у него не течет кровь?
— Крепкий ублюдок. Даже не крякнул. Видишь, какой он холодный? Как кусок гребаного льда. Может быть, поэтому у него не идет кровь.
— Он противоестественный ублюдок. Гребаный монстр. Мы должны просто убить его и покончить с этим.
— Ты что, дурак? Великий магистр хочет видеть его живым. Я бы убил тебя прежде, чем ты бросил вызов Релу, ты, неблагодарный маленький ублюдок. — Теперь это говорит Эрул, его голос напряжен от боли.