— Ай, да к черту! — я Мортем Ирвинг! Я не стеснялся уже лет семь, с тех пор, как плескался в одном маленьком бассейне с Гейлом абсолютно нагишом!
По звонку я долбанул так, что чуть его не сломал. Кулак обожгло легкой болью. Но куда сильнее этой боли было чувство того, что разум от меня ускользает, как бы я ни старался за него цепляться. Я жму на звонок так долго, как позволяет сбившееся дыхание и дрожь в конечностях. Когда же за дверью раздался шум шагов, мое сердце и вовсе в пятки ушло, а в ногах появилась вялость и дрожь.
— Кто там опять? Я не буду ничего покупать, даже не просите. — три щелчка замка и дверь медленно открылась во внутрь.
На пороге стояла та самая девушка. Одетая в милую серенькую маечку с короткими розовыми рукавами и принтом-котиком на груди, в светло-голубых штанах с котятами и мячиками и розовых тапочках в виде мишек, с гулькой на голове, она мало походила на ту диву, что затащила меня в переулок. Но эти глаза невозможно было не узнать. И она тоже узнала меня, потому что тут же скривилась.
— О, здравствуйте, великий сыщик. Чего надо? — она явно помнила мои неприятные слова. Стыдно-то как, а.
— Что ты со мной сделала? — лучшая защита — это нападение. Так авось и спесь свою верну.
— Пардон? — она скрестила руки на груди и нахмурила тонкие светлые брови. Пухлые губы поджались, а взгляд стал таким тяжелым, что им можно было бы убивать, будь он материальным.
— Что ты со мной сделала? Почему я стал видеть каких-то странных расплывчатых кошмариков? Не в обиду, Руби. — это я сказал уже другому человеку. Моя расплывчатая проводница сделала вид, что не услышала ничего.
— То есть теперь ты их видишь, да? — девушка тяжело вздыхает и отходит в сторону. — Тут понадобится больше, чем просто кратенький разговор у двери. Заходи давай, мне надо с тобой очень многое обсудить.
— Ну, вообще-то… — я не очень стремлюсь заходить. Меня смущает тот факт, что женщина, которую я оскорбил, пускает меня на свою территорию.
— Не бойся, я тебя не убью. Хотя твои слова больно задели мое самолюбие, скажу честно. — девушка разворачивается и входит в дом, оставляя мне выбор. А она уверена в себе. Вдруг я какой маньяк на самом деле?
Приглашение я, не смотря ни на что, принимаю. Девочка-призрак следует за мной в прихожую. А в квартире оказывается достаточно уютно. Даже уютнее, чем в доме Лорела, как бы я не любил его стен. Уже в прихожей меня встретил запах чего-то сладкого и яблочного, а светлые стены и мягкие тапочки у подставки для обуви так и вовсе развеяли любые страхи и тревоги. Эта странная мадам стояла в дверях прихожей до тех пор, пока я не закрыл за собой дверь и не разулся.
— Проходи на кухню. Я сейчас приду. — она уходит в коридор, а затем поворачивает в нем налево. Мне, очевидно, направо.
Я ступаю медленно и осторожно. Не то что бы я боюсь находится в таком уютном доме, но гостевать у кого-то мне всегда было затруднительно. Огонек ретивости и грубости во мне сразу тухнет в пределах чужого пространства. Даже в доме у Гейла, когда в соседней комнате его папаша пыхает и пьет, я не могу расслабится и вести себя свободно, а не как пришибленный таракан. Что уж говорить о доме, в котором живет такая сногшибательная девушка, что у меня от одного ее взгляду внутри что-то ворочается.
О, а вот и подвох нашелся. Кухня маленькая, как черт знает что, еще меньше, чем в доме Лорела. Чистенькие плиточные стены голубого цвета и светлый линолеум пола не могут скрасить очевидного недостатка пространства. Даже у Лорела хватало места на полноценный холодильник — он находился прямо за моим стулом и был большим и вместительным. Здесь же места хватило только на небольшой столик, два стула, окно без подоконника за ними, холодильник-малолитражку, печку да пару шкафчиков как на стенах, так и на полу. И все, уже не развернуться. Тут даже раковины нет. Надо бы руки помыть, я ведь по улицам шатался, а они далеко не чистые… Но я не знаю, где тут ванна. Тушуюсь еще больше. Сажусь на стул, как будто он весь в иголках — медленно и при этом тяжело сглатывая. На стол руки не кладу. Сижу как благородная девица — спина прямая, ладошки на сведенных коленках, лицо напряженно-испуганное, словно бы мне в туалет надо. Позор да и только, но иначе не могу. Хорошо хоть Руби все еще здесь. Стоит себе у печки и не парится, с интересом осматривая белый потолок.
Девушка, вошедшая на кухню, отшатывается, а затем закатывает глаза.
— Ты выглядишь так, будто я тебе яду выпить предложила. — она выругалась себе под нос и прошлась до дальнего стула. Уселась на него с размаху, тут же вальяжно складывая руки на деревянной поверхности. — Ну что, гений, проявилась сила?
— Честно, я понятия не имею, о чем ты и что со мной сейчас творится. — я абсолютно честен с ней, но по тому, как отвожу взгляд может показаться, что я вру. Только бы не смотреть на ее грудь, только не смотреть…
— Имя мое помнишь? — на мой неуверенный кивок она ухмыляется и складывает руки на поднятые ладони, от чего ее щеки чуть поднимаются и выглядеть она начинает забавно. — Все равно представлюсь по новой. Меня зовут Селина, я Богиня Луны. Управляю ее движением, приливами-отливами, ну и все дела. Я — артек. Ну или Бог, вам, людям, это привычнее. Вдаваться в объяснения не буду, потом как-нибудь расскажу. Здесь, в вашем мире, меня зовут Одри Брамс и я работаю моделью. В ваше захолустье я приехала на поиски своего брата Харона. Он пропал четыре месяца назад, в районе Лос-Анджелеса.
— Хрена себе. А чего тебя так далеко занесло? — я нашел в себе наглости ее перебить и тут же опустил взгляд, когда она звучно цокнула языком.
— Как ты понимаешь, в Лос-Анджелесе его не нашли. Поэтому мы расширили сферу поисков. — она пытается выглядеть умной, но я снова порчу ей все представление.
— Неплохо так расширили, аж до глубинок северной Калифорнии. И кто такие «мы»? — я только кажусь наглым, на самом деле мне до сих пор даже руки от коленок не поднять, чтобы сесть поудобнее. И это не только от стыда, но и от желания зацепиться за реальность, находясь в одной позе. Словно бы если я сдвинусь, весь мир вокруг меня рассыплется мелким крошевом и больше никогда не соберется.
— Мы — это мои братья и сестры, так или иначе способные выполнять свои задачи вне дома. А уж насчет глубинок тебе лучше вообще помалкивать — мы сейчас разве что реки да озера не прочесываем. — Селина улыбается. Вроде бы добро, но блеск ее глаз вовсе не такой, как улыбка. — Я продолжу. Итак, брата я ищу здесь, в Сван Вейли. И вдруг, представляешь, натыкаюсь на ведьмака, который может помочь мне отыскать брата. Я, такая счастливая, пытаюсь упросить его помочь мне, но он посылает меня. Потому что, оказывается, ничего не знает о своих силах и возможностях.
— Ну уж прости. — я поджимаю губы. Стыдно. Очень. — Твои слова казались мне откровенным безумием. — до тех пор, пока не стали реальными, ага.
— Неа, прощения не жди. А с безумием смирись — оно в Примумнатус повсеместно. Ну, а теперь, когда представилась я, наступает твой черед говорить о себе.
— Меня зовут Мортем Ирвинг. Мне пятнадцать. Я — коренной житель Сван Вейли. И я ничего не знаю о ведьмах, ведьмаках и Богах. — кратко и по делу. Только сейчас я понимаю, что мне и рассказывать-то нечего. Все скучно и незамысловато.
— Родственники вели себя странно? Кто-то из близких умирал? — она зарывается тонкими пальцами в светлые прядки. Я смотрю только на ее ногти — красный лак сошел и на тонких ногтевых пластинках остались только его следы.
— Странно не вели. Из близких умирала бабушка, год назад. — я зачарован ее ногтями, но отнюдь не потому, что такой уж фетишист. Просто если я не заинтересуюсь хоть чем-то, мой взгляд уйдет на ее грудь. Еще больше позора мне не надо.
— Ну, вот и разгадка. Твоя бабушка ведьмой была. Ты получил от нее наследственную силу. А до того, как она в тебе проснулась, бабуля скончалась. Вот ты ничего и не знаешь. — она самодовольно откидывается на спинку стула, размахивая руками и складывая их на груди.