— Мы хотели связаться с моим братом Сомнием и рассказать ему о продвижениях в поиске Харона. — Селина улыбается, и улыбка у нее чем-то неуловимо похожа на улыбку Лорела. Такая же теплая и мягкая, несмотря на всю стервозность самой Селины. — Ну, и заодно потренировать тебя. Пока я буду ходить в аптеку, ты и Ева будете бесить тебя и будить твою силу. Советую быть быстрее, я долго по магазинам не хожу.
— Ой, да и Бог с тобой. Только потом я буду требовать ответов на свои вопросы. Очень много ответов на очень большое количество вопросов. — так просто она от меня не отделается. Я слишком часто говорю это в последнее время, но это чертова правда.
— Ха-ха, конечно-конечно. — Селина разворачивается, цокая каблуками белых туфель о асфальт. За секунду до того, как ловко угарцевать к дверям магазина, она чуть поворачивает голову и со смехом в голосе говорит: — А ты интересный паренек. Забавный такой. Хотя первое впечатление о тебе все равно ничем не исправишь.
На этом и сбежала. А меня начала одолевать совершенно необъяснимая злоба. В этих словах о неизгладимом первом впечатлении было что-то раздражающее. Словно бы я вернулся в свое детство, в котором маман трясла меня со своими нотациями о правильном первом впечатлении. В детстве меня это дико раздражало, да и сейчас тоже бесит. В особенности от Селины, которая и сама производит впечатление шлюховатой легкомысленной мадам, хотя на самом деле, очевидно, не так плоха.
— Давай отойдем чуть в сторону. — ну, хоть Ева меня понимает. С ней все не так раздражает, как с той же Селиной.
— Ну и куда? Тут все — одна большая проходная. — но если уж меня разозлить, то остановить трудно. Я сам успокоюсь, через некоторое время. Мне просто нужно дать время и пространство.
— К примеру, к мосту. Там есть одно очаровательное местечко, у которого можно чудесно позаниматься. — Ева на мои провокации не поддается. Она хороша. Мне повезло.
— Веди, куда хочешь. Там разберемся. — я с ней спорить не буду. Махну на нее рукой и последую тупо.
Мост Гордона тут, совсем рядом. Нам с Евой нужно буквально повернуть за угол, пройти по улице вперед и вот — мост. Самый красивый мост города. Мост, столпы которого ежегодно подкрашивают, а металлические витые перила — чинят и ремонтируют. Фигуры лебедей здесь отмыты от пыли и грязи, сколов на них не допускается. Арки моста настолько крепки, что слона выдержат. А еще чуть в стороне имеется определенное нововведение — небольшая площадка над платформой, огороженная перилами. Она была построена год назад, чтобы приезжим (коих было не много) было удобнее фотографироваться. Площадка интереса в массах не сыскала. Но своего уюта и красоты от этого не потеряла. И почему я раньше не подумал пойти сюда? Это ведь действительно отличное место для разговоров!
— А Селина нас точно найдет? — я не то что бы волнуюсь за нее, нет. Просто ее информация очень важна для лучшего понимания мира.
— Да. Если не найдет — позвонит. — Ева уверенно шагает по тропинке, чуть вздернув голову и уверенно смотря на мир.
Я на ее фоне выгляжу позорно. Тощая мелочь в огромной футболке с надписью «Ебись ты веслом, которое помогло тебе сюда добраться» и грязноватых штанах, в бутсах с огромными подошвами, растрепанный, ссутуленный, с диким взглядом прищуренных глаз. Ну прямо королева и ее мелкий крыс. То-то народ оборачивается. Они, разодетые в официальные одежды и строгие наряды, смотрят на меня, как на бомжа — со смесью отвращения и любопытства. И если бы я не знал подоплеки Сван Вейли, мне было бы обидно. Но я знаю, что в этом городке почти каждый после работы либо бухает, либо нещадно бьет своих домочадцев, либо все и сразу. У нас тут развлечение такое, общее — творить дичь. Потому мне вовсе не обидно. Стоит только подумать о том, что все эти разодетые людишки делают за закрытыми дверями, как любое смущение отходит на второй план.
Зайдя на платформу, Ева тут же повернулась спиной к воде и оперлась на поручни.
— Сегодня без долгих размусоливаний. — они вроде и так были не долгими, но окей. Только не смотри на меня так строго. — Моя основная задача — развить твою связь с силой. Попрошу помолчать, я все сейчас объясню. — ей удалось заставить меня надуть губы и нахмурится. — Связь с силой состоит из трех факторов — вид проявления, капля или вспышка, сила проявления и ее скорость. Исходя из этого, сила делится на два вида — проявляющаяся по принуждению и по желанию. — ну снова дележка. Я же все не запомню! Агх! — По принуждению это сила, которая проявляется либо слабо, либо во временном интервале от трех минут до бесконечности. По желанию, соответственно, наоборот. Ты сейчас находишься в типаже силы по принуждению. Спросишь, причем тут тип силы? Ну, как я и говорила, вспышкам чуть легче овладеть своими силами. От типа напрямую зависит, как быстро ты освоишься со своими способностями и начнешь улучшать результаты.
— Я все еще мало что запоминаю. Ты это держи в голове, хорошо? — она только усмехается и пофыркивает. К добру ли это?
— Ничего, все придет. Короче, я должна научить тебя видеть Истины хорошо и включать эту способность быстро. — Ева складывает руки на груди и опирается стопой о прут за ее спиной. Она становится еще больше похожей на парня в такой позе. Но теперь джинсы хотя бы подчеркивают, что у нее чего-то нет, и на том спасибо.
— И зачем мне это? Что от этого изменится? — я понимаю, чем быстрее и четче, тем лучше, но все же… Зачем? Мне не к спешке силу включать, когда появится, тогда и будем искать Харона.
— Чем дольше ты используешь свою силу, тем быстрее выматываешься. — так, если она сейчас начнет заливать мне про манну, я отсюда свалю. Мой мозг не перенесет этого, серьезно. — В отсутствии сосуда Души, как у артеков, зрение будет жрать твои физические силы. А если ты израсходуешь их полностью, что приведет к физическому истощению, источником станут твои жизненные силы. — ну хоть так. Избито и клишированно, прям как в сериалах, но сойдет.
— И? Все еще не понял, в чем прикол. — она закатывает глаза и цокает языком. Но я уже научился этому противостоять — ноги расставить пошире, руки в боки, глаза по строже. Оборона на высшем уровне.
— Включение силы — самый изматывающий момент. И чем дольше ты ее включаешь, тем меньше у тебя остается сил. — ей моя оборона не нравится, по скривившемуся лицу понятно. — На распознание размытых Истин тоже уходит больше сил. А у тебя их немного. — я уже собираюсь было возмутиться, но она мне этого сделать не дает. — Потому что ты — подросток, а не взрослый человек.
— Пусть так. Значит, быстрее и четче? И как мне это сделать? — чуйка подсказывает, что лучше бы я этого не вякал. Но я вякнул. И, кажется, поплачусь за это. Мне очень не нравится блеск ее глаз.
— Сначала — злиться больше и использовать силу чаще. Пусть твое тело привыкает к силе. Когда оно распознает ее получше и усвоит факт ее существования, границы проявления начнут расширяться. — Ева отрывается от перил и идет ко мне. Ее улыбка и маньячный взгляд доверия не внушают, потому я чуть отступаю назад.
— Ты что задумала? — женщина, не трожь меня. Я выгляжу как заморенный голодом хомяк, но это не значит, что я не могу быть агрессивным.
— О, сейчас поймешь. — но что хомяк может сделать против змеи? Ни-че-го.
Моя попытка развернуться и рвануть прочь провалилось с таким треском, что на окраинах Сван Вейли слышно было. Ева хватает меня за ворот футболки и тянет на себя. Ее рост и огромная сила позволяют ей это, несмотря на то, что я судорожно бьюсь в ее руках и вырываюсь, грозясь задушиться. Ворот так сильно впивается мне в горло, что каждый вдох превращается в жуткий хрип, а крик — в сипение. Ева тащит меня на себя. Одним, блять, рывком подтаскивает к перилам. Четкое движение тонкой, но крепкой руки — и я уже вишу лицом над зеленоватой гладью воды. Сильный удар о перила выбивает из меня весь воздух с продолжительным стоном. Обжигающая боль пронзает, я взмахиваю руками, дергаю ногами, но все равно не могу ничего исправить. Криком я захлебываюсь, как горьковатой тинистой водой реки Сван, плещущейся подо мной.