Я упиваюсь им. Словно путник в пустыне, пихающий голову в родник оазиса и жадно хлещущий холодную воду. Я захлебываюсь им, его присутствием так близко. Задыхаюсь от накативших чувств, ставших словно бы еще сильнее за эти мимолетные полторы недели.
Будь со мной рядом. Позволь забыть о проблемах. Дай мне еще немного себя рядом со мной и позволь захлебнуться тобой.
Сердце пускается в пляс от его близости, в паху становится жарче. Возбудится я себе не позволяю — отстраняюсь, когда объятия становятся неловко-долгими.
— Рад, что ты меня так любишь, Мортем. — его щеки слегка заметно красные, а глаза бегают и тускло поблескивают янтарем. Значит, я смутил не только себя, ей! — Ладно, слушай, я зашел домой только переодеться и сказать тебе ужинать без меня.
— Могилу копать будешь? — опять сверхурочные часы могильщика. Ему за это платят, но эти небольшие деньги стоят большого времени, проведенного за тяжелым трудом.
— Ага. Завтра похороны. — Лорел поднимается на ноги. Начинает собирать в аптечку антисептик и вату и постоянно роняет их. — Так что, я пойду.
— Может, тебе помочь? — я нередко это делал. Мне не платили, но я не просил. Таким образом я выплачивал другой долг — моральный.
— Еще чего. Лечи давай свои боевые трофеи и иди спать. Завтра поможешь мне в магазине. — наконец, ему удается собрать аптечку и убрать мешочек обратно на его законное место.
— Постараюсь! — и пусть догадывается, что постараюсь.
Лорел отрывисто хихикает и уходит — в свою комнату, судя по хлопку двери. А мне только и остается, что подняться с насиженного места и на неверных ногах пройти в комнату, чтобы завалиться на кровать, закопаться в подушку и заорать в нее со всей силы.
Я обнял Лорела Грехема. Конкретно так обнял, до дрожи в ногах и жара в паху. Запах его шампуня все еще тревожит мое обоняние, жар рук остался на коже словно ожоги. Кажется, оставшийся вечер у меня будет занят отнюдь не погружением в учебу о новом мире.
— Я ушел! — как стыдно-то, а! Надеюсь, он моего стояка не заметил, а то я ведь помру от смущения.
— Ага! Удфачи! — из-за подушки крик получается приглушенным и неразборчивым.
Но мне все равно не отвечают. Я только слышу, как хлопает входная дверь. И снова остаюсь в тишине и одиночестве своей темной комнатки. Наедине со своими мыслями, чувствами и непонятками.
Как разобраться со всем этим? Как разобраться с тем ураганом, что поселился в моей душе? Как понять этот мир, внезапно раскрывшийся мне с совершенно другой стороны?
Были бы у меня ответы, я бы сейчас не мучился. Но их нет. И потому моя голова пухнет от обилия несвязных мыслей и обрывков несказанных фраз. И приюта им не найти — ни в моей голове, ни вне нее.
========== Бенетайя ==========
Суббота пришла слишком незаметно.
В среду я сначала помогал Лорелу с товарами в магазине, а к обеду убежал на очередные занятия с Евой. Нового ничего не узнал, кроме разве что того, что я неумеха, а мои боевые травмы — весомый повод откосить от внезапностей. А, ну и еще того, что Селина сейчас занята отслеживанием духа, который находится в стадии преобразования и бла-бла-бла. Такое себе, в общем. Зато вечером почитал еще о Примумнатус. Выяснил, что души людей так или иначе все равно уходят в состояние перерождения, но только с разными временными промежутками. Кто-то тусует в Храме жизни, что как Рай, кто-то (буддисты, как подписала Селина над этим многозначительным «кто-то») сразу входят в состояние расщепления и пересборки, а кто-то плавает в Ничто, что аналог ада. Знатно подохренел с этого, порадовался своим атеистическим взглядам и с натягом, но принял новую концепцию жизни после смерти. Добрался до части «Загробный мир». Оказалось, что Селина и как писатель не то чтобы хороша. Но это не помешало мне понять, что Загробный мир состоит только из трех частей — острова приема душ, острова жизни артеков и острова переправки в следующие пункты. Почему прием в Загробный мир и переправка в Рай, ад или на перерождение разделены, Селина не писала. Поэтому я сделал соответствующую пометку на полях листка — крестик, поясни мне. Спать лег с одной мыслью — как же так, блять, получилось, что я во всю эту хрень вникаю, да еще и с интересом и желанием разузнать больше. Все мое любопытство и жажда наживы виноваты.
В четверг занятий не было вообще. Утром Ева написала мне, что присоединяется к Селине в поисках какого-то духа и времени на меня у нее нет. А я и рад был. Просидел все утро у Лорела, болтая с ним в отсутствие клиентов и бесконечно наглаживая не сопротивляющегося Пуфика. К полудню ближе побрел народ — скорбный, мрачный, заплаканный. Лорел полностью погрузился в общение и заботу о родственниках умерших, которые хотели организовать хорошие похороны для какого-то там Бена Ансера. Мне места не стало. Недолго думая, я вызвонил Гейла и Коста и сказал им собираться у Галаверского моста. Честно, мне было очень любопытно, заявится ли Зак туда еще раз после того позора с копом и драки, в которой ему расквасили все лицо. Ребята этим интересовались не меньше. Потому, когда я добрался к мосту, все уже были там. Водосточных крыс не оказалось — на них даже намека не было. Только телик из гнезда пропал, но да и шут с ним. Улыбаясь красными от ранок губами, красуясь боевыми синяками и ссадинами, мы праздновали небольшую победу, призом за которую нам стало это место. Ронга был послан в KFC на общие сбережения каждого и оттуда притащил добрую половину ассортимента кафе. Кофе, бургеры, пирожные, картошка, мороженное — выбирай не хочу. Но на четырнадцать человек этого оказалось не то что бы достаточно. Впрочем, никто и не жаловался. Мы повыбирали того, чего хотели, и объедались, делясь друг с другом выбранным и откусывая от каждого бургера по очереди. Алекс и Винс шутили между поеданием фаст-фуда, и мы все смеялись над их приколами, хотя и понимали, что они глупые и детские. Атмосфера семейности была приятной и теплой, мы шумели и развлекались как могли. Этот день стал для меня маленьким перерывом — прекрасным моментом отдыха, после которого я обрел стремление искать Харона дальше.
В вечер четверга, пока Лорел копал очередную могилу, я изучал раздел «Храм жизни». Это место оказалось стереотипным раем — целый маленький мир, где каждый сможет найти себе покой и счастье в жизни после смерти. А над маленьким мирком плавает крепость артеков, откуда они наблюдали за своими подчиненными и куда отправляли тех, кто должен был отправится на перерождение. Признаюсь, это было не так интересно, как тот же Загробный мир. Наверное, именно так рай и представляли христиане. От канонов Храм жизни не отошел. Может, оно и к лучшему. Засыпать спокойнее было. Не так тревожили мысли о том, что что-то неправильно, неестественно и не нужно.
А в пятницу все снова вошло на круги своя. Занятия с Евой, до странного напряженная Селина, внезапности и ускорение времени проявления силы. Эти две бестии морально измотали меня до состояния овоща, спросить у Селины я ничего не успел, а когда вернулся домой, просто завалился в кровать и заснул. Без мыслей, без изучения чего-либо, без лишних проблем.
И вот, суббота. Долгожданная суббота.
Лорел разбудил меня в десять — немного робко, но навязчиво. Вставать не хотелось, но стоило только соседу начать говорить о том, что пикник отменяется, если я не просыпаюсь и не желаю на него идти, как я подорвался. Лорела это позабавило. Меня — не очень. В голове со вчерашнего дня остался туман усталости и сомнений. Но я хотел на пикник, поэтому переборол себя и встал, готовый к свершениям.