— Блин, смазалось. — у меня никогда не выходит нормальных селфи. Интересно, почему? Может, потому, что я никак не могу заработать себе на самый дешевый смартфон и трачу все на сладости? Да не-е-ет! — Нормально, ей и так пойдет.
У Лорела напряженное лицо на фото. Поджатые губы, нахмуренные брови, морщинки на лбу. Что ж, он точно не любит фото. Прости, Лорел, я правда сожалею, больше не попрошу.
Набрав короткое «А ты как думаешь?» я отправляю Еве сообщение с фото. Ответом мне становится удивленный смайлик и «Не буду мешать, сиди со своим личным Тайлером Хекли.»
— Пхахаха! — а ведь она в чем-то права!
— Что смешного? — Лорел опять схватился было за сэндвич, но мой смех смутил его.
— П-прости, просто тебя очень метко сравнили с одним актером, вот я и… — черт, и как я раньше этого не заметил? Ну ведь есть некоторое сходство! Ни капли не детальное, даже близко не оно, но в чем-то точно есть. Тонко, тонко, Ева.
— Ха-ха… — Лорел пытается посмеяться со мной, но у него не выходит. Вместо продолжения смеха он откусывает сэндвич, хохлясь, как замерзшая птичка.
— Прости, правда, я не над тобой смеялся, а над тем, как тонко подметили. — окей, я смутил Лорела. Молодец, Мортем, ну ты даешь.
— Я понимаю. Просто не очень люблю, когда меня фоткают. — судя по тяжелому взгляду и подрагивающих уголках губ, с этим связана какая-то грустная история. — Только не спрашивай, почему. Я все равно не расскажу.
— Ладно, как хочешь. — это его дело. Я просто никогда больше не полезу к нему с камерой, вот и все.
Так, надо отвлечься. Сэндвич, иди ко мне. Ухуху, мне попался с курицей и чесночным соусом! Прям как я люблю. Привет, удача, ты вернулась ко мне? Молодец, останься со мной подольше.
Но стоило мне только куснуть сэндвич, как весь мир решил взять и послать меня нахуй.
Ужасный, громкий вой пронесся по лесу. Казалось, вершины сосен затрепетали от этого голоса сущего страха, порывы ветра подняли в воздух желтую пыльцу, на секунды затопившую небо желтым. Протяжный и гулкий, вой вторгся в мое сознание холодным острым гвоздем. Еда встала комом, тело оцепенело от пробирающего холодка. Мурашки побежали по рукам, и подсознание завопило об опасности.
— Волк? Ты не говорил, что здесь водятся волки. — Лорел напряжено повернулся в сторону чащи леса, откуда и доносился ужасный вой. Сэндвич в его руках начал медленно расползаться, но сосед внимания на это не обратил — пальцы его подрагивали, а губы были поджаты.
— Они у нас и не водятся… — это не волчий вой. Я знаю их вой, я слышал его не раз, когда изучал этих зверей в детстве. Я обожал волков. И знал, что ни один волк не мог выть так. — Лорел, это не волк.
— В смысле не волк? — вот теперь я вижу настоящее напряжение. Челюсти стиснуты, широкий нос раздувается часто-часто, словно бы Грехем принюхивается.
А у меня начинают дрожать руки. Почему? Я не знаю. Мне не должно быть страшно. Я не боюсь лесных тварей. Я не боюсь волков, медведей, диких псов. Потому что я знаю, как себя с ними вести и что делать, чтобы пережить встречу с ними. Но это… Это не лесное существо, однозначно. Я чувствую это. Сердце подсказывает, что это существо не может быть обычным лесным животным. Ни одно земное создание не воет так жутко и нестественно. Ни одно животное не может парализовать страхом одним лишь своим воем.
— Слушай, давай-ка мы перенесем наш пикник на попозже. Что-то мне это не нравится. — Лорел подрывается. Бросает сэндвич обратно в коробку, закрывает ее стремительно дрожащими руками.
— Полностью согласен. Пошли-ка отсюда. — я хочу провести время с Лорелом. Пикник с ним — моя мечта. Но дикий вой из глубин леса — достойный повод валить отсюда подальше, если жизнь дорога. Я хочу пикник с Лорелом, а не смерть с ним на пару.
Не успели расстелиться, а уже снова собираемся. Только теперь — быстрее и хаотичнее. Рывок — кинуть коробки. Резкий жест — плед в корзине. Вскочить на ноги, надеясь еще успеть спастись.
И безумно опоздать.
Новый вой совсем близко. Бока ноют, и корзинка в руках трясется. Шелест листьев, хруст веток такой, словно бы по лесу к нам несется танк. Я разворачиваюсь — пытаюсь бежать, уже рвусь в сторону дома. Треск, ветер в спину — не успел.
— Черт! — Лорел, Боже, Лорел!
Поворот головы слишком резкий. Лучше бы я этого не делал. Крик в горле застыл, ноги налились свинцовой тяжестью, и тело все парализовало. То, что стоит передо мной, точно не волк. И точно не человек. Я даже не могу понять, что это за существо. Лысое, уродливое, грязное и окровавленное. Я могу смотреть только в черные глаза-бусинки, что мечутся в крохотных глазницах, и на острые клыки, рядками торчащие из огромной пасти.
Вой, новый протяжный рев, только на этот раз оглушающе-близко. В голове начинает звенеть от воя твари, длинные руки которой торопливо двигаются, когтями вспахивая землю. Оно чует и видит меня — я наблюдаю за тем, как изорванные тонкие губы расплываются в улыбке предвкушения, когда оно совершает первый размашистый шаг ко мне. Скрежет пальцев по размякшей земле подобен вою твари — вроде тихий, но пробирающий до самого нутра.
Я не могу сдвинуться. Не могу. Мне страшно, так страшно. Ноги трясутся, руки дрожат, как я еще держусь, как?! Мурашки толпой по спине, мне не пошевелиться. Я оцепенел, застыл, умер в тот самый миг, когда длинный язык твари вывалился из ее пасти.
А существу только это и надо. Оно совершает еще пару медленных шагов. Я вижу, как напрягаются мышцы на руках гуманоида, как он пригибается ближе к земле. Прыжок. Я словно в замедленной съемке наблюдаю, как пасть существа широко распахивается, обнажая острые до безумия клыки, заполнившие весь рот. Сметь летит ко мне в невероятном прыжке и лапы ее так близко, что я уже чувствую полет своей головы на траву.
— Мортем! — но Лорел не исчез.
От его голоса я наконец ожил. Пальцы расслабились — корзинка упала. Секунда, темное пятно мелькнуло перед размытым от страха взором — тварь улетела в траву от мощного удара. Лорел толкнул ее. Он защитил меня. И тут же подорвался ко мне.
— Беги, Мортем, беги! — теплая ладонь на плече. Он тянет меня за собой и я повинуюсь, не в сила сопротивляться.
— Корзинка… — не голос — хрип. Жалобный стон. Взгляд во тьму черных глаз поднимающейся твари. Сколько же в них ненависти… Я близок к тому, чтобы позорно обмочиться и разреветься от страха.
— Забей на нее! Бегом! — как он еще может тащить меня за собой?
Мы прорываемся сквозь лес так быстро, как можем. Углубляемся в чащу, стремясь достичь дома. Я едва шевелю ногами, Лорел сильно хромает, но не сбавляет скорости и все тащит, тащит и тащит. Ветки бьют по лицу, кочки под ногами мешают. Я вновь и вновь почти падаю, зачарованный тьмой маленьких злобных глаз огромного существа. Оно не из нашего мира. Не может быть из нашего. Бежим и бежим, хруст веток за спиной сводит с ума. Вендиго. Это вендиго. Как в гребаной игре, только страшнее и реальнее.
Как мы добрались до дома? Как влетели в прихожую? Я не знаю. Мне хватило сил только постыдно упасть на пол и судорожно обхватить себя руками за плечи.
— О, нет-нет-нет! — голову резко вздергивают вверх — лицо Лорела так близко. Его прекрасные янтарные глаза, в которых я утопаю раз за разом. — Мортем, нет! Слушай меня. Давай, я рядом. Мы ушли, мы убежали. Все в порядке. Здесь он нас не достанет.
— Лорел… — шепот — тяжело и душно, но в тоже время холодно до онемения пальцев ног. — Лорел…
— Да, да, Мортем, да. Я здесь, с тобой. — его пальцы тоже дрожат на моих щеках. Ему тоже страшно. — Все хорошо, не поддавайся ему, слышишь? Слушай только мой голос, и ничей больше.
— Лорел! — как позорно.
Слезы брызгают из глаз. Я задыхаюсь судорожным всхлипом, полным страха. Хватаюсь за Лорела, как за последнюю надежду. Прижимаюсь к нему, вырываюсь из захвата его рук. Лицом утыкаюсь в плечо и дышу часто-часто, пытаясь совладать с собой.
— Все, все, не плачь. Я здесь, я защищу тебя. — он обнимает меня. Его руки на спине такие горячие и так дрожат.
Боже, за что? За что мне это? За что ты дал мне эту силу? Я не хотел ее! Я не хотел быть особенным! Я не хотел видеть это… Существо! Пусть вендиго, пусть хрендиго, мне насрать, как его зовут! Я не хотел его видеть. Почему? Почему мне? Ведь так много людей в мире, которые хотят иметь сверхспособности. Почему я?