Я не спрашиваю разрешения у Евы и просто усаживаюсь рядом с ней. Получаю строгий оскорбленный взгляд, но и с места не двигаюсь.
— Что ж, я могу похвалить тебя. — Ева делает вид, что не хочет столкнуть меня с дивана к чертям — улыбается, складывает руки на подушке, жмурит глаза. Я ей не верю.
— Если ты хочешь, мы можем попробовать включить твою способность без страха уже сегодня.
— Хочу! — я не устал, мне пока хватает сил. Я еще смогу потягаться. Главное не думать о том, что в городе теперь не безопасно. А еще о том, что у Селины есть копье, которое может убить меня быстро и болезненно.
— Значит, этим и займемся. — я откидываю голову на спинку дивана и смотрю в белый потолок. — Подождем, пока твоя способность отключится и, если ты будешь полон сил, будем тренироваться еще.
— Угу, конечно. — я считаю трещины в потолке и стараюсь не думать. В моей голове — сущий хаос и порядок в нее никак не придет, как бы я не пытался делать вид, что все в порядке.
Мои силы на исходе. Не физические, моральные. И когда они подойдут к концу, я сорвусь в пучину безумия, выхода из которой наверняка не найду.
Это должно меня волновать. Но… Почему-то не волнует. Первая трещина уже прошла по тому мне, что жил в прекрасном неведении.
========== Сомний ==========
Время до вторника прошло поразительно быстро. Я занимался, занимался и еще раз занимался. Два дня моей жизни прошли сплошь за занятиями.
В воскресенье я провел у Евы и Селины много часов, до самой темноты. Если бы мне не позвонил Лорел с вполне ожидаемым вопросом «где тебя носит?», я бы так и продолжал сидеть в маленькой квартирке артека и Связанной. Я не узнавал у них ничего нового о Примумнатус, боясь получить сведения о еще какой-нибудь страшной хрени, о которой мне знать не стоит, если я хочу спать спокойно. Мы просто бесконечно много занимались. Сначала ждали, пока проявление силы уйдет, потом долго и муторно пытались заставить ее врубиться без угроз моей жизни. Получалось не очень. Мне было тяжело и плохо до черных точек перед глазами, я быстро устал. Еве пришлось покормить меня и еще раз напоить чаем, а затем мы снова пустились в пляс.
В понедельник было уже лучше. Что-то да у меня получилось, по крайней мере. Но это не избавило меня от примерно часа мучений в попытках заставить себя увидеть синий дым за спиной Евы. Получиться-то получилось, но вот последствия оказались безрадостными. Вымотанный до полного опустошения, вечером я смог разве что переодеться, рухнуть на кровать и заснуть без задних ног еще до возвращения в дом Лорела.
Сегодня… Сегодня день снова начался весело, скажем так. Утро добрым не было, Ева позвонила спозаранку и пригласила меня встретиться с ними. На этот раз не на квартире, а в городе. Напомнила, что сегодня прибывает новый артек, и отключилась, оставив меня с матерными словами в голове и непреодолимым желанием забить на все и продолжить спать. Но пришлось встать, одеться и, даже не позавтракав, бежать к ней на встречу, в Лэм.
Но вот в чем проблема… Я опять пришел первым! Стою в одиночестве, как идиот, у музея имени Гордона Лэма и жду, кутаясь в рукава полосатой черно-синей кофты и переминаясь с ноги на ногу. Народа нет — в такой час, а сейчас было восемь утра, никто в Лэме не ходил. Исторический центр города был настолько пуст и тих, что по нему, как в Вестернах или мультиках, должен был на ветру носиться перекати-поле. Его жильцы, кстати, тоже были тем еще историческим достоянием. Гулять не любили от слова совсем. Потому среди массивов ветхих зданий я был одиноким черным пятном. Сегодняшний день не отличался хорошей погодой. Небо опять заволокло тучами, подул холодный ветер, и мои косточки стали промерзать, даже несмотря на достаточно теплую одежду. Лето, вашу мать. Зашибись.
Но, что странно, такое времяпровождение становилось привычным. И это пугало.
К счастью, долго стоять не пришлось. Селину и Еву я увидел сразу — среди пустой улицы трудно было не заметить двух настолько броских девушек. Артек была одета вычурно — яркое короткое платье, белое пальтишко поверх и высокие каблуки. Ева попроще, но тоже неожиданно ярко — цветастая рубашка и свободные брюки-клеш делали ее похожей то ли на хиппи, то ли на очень странную мексиканку. Я сложил руки на груди и принялся ожидать. Они не заставят меня сдвинуться с места, пусть даже и не надеются.
— Привет, Мортем. — Ева поправляет на себе черную курточку и улыбается. Селина не говорит ничего, высоко вздернув голову.
— Привет, Ева. Вы опять опоздали. — я говорю прямо в лоб. Обидятся, нет — без разницы.
— Прости-прости! Мы с утра пораньше связывались с Сомнием, ну и… Так получилось, что это затянулось. — Сомний — это тот артек? Похоже на то. Спрашивать не буду.
— Да-да, конечно. Пусть так. — я осматриваюсь, надеясь, что на улице все еще никого кроме нас нет. Не хочу, чтобы меня видели здесь в компании с такими девушками. Родители не спят, рано или поздно они снова решат найти меня и серьезно поговорить, особенно если местные бабули доложат маме о том, с кем меня видели. — Куда идем дальше?
— Мы будем здесь. Сомний появится через минут десять. — так, ну тут без вопросов не получится.
— Как?
— Портальным методом. — Селина хмыкает, похоже, над моим изумленным лицом. — Он — Бог снов. Появиться из чужого сна ему проще простого.
— Так почему он не мог появиться вчера?! — меня рвет на части. Бесит! Дайте мне уже избавиться от вас, а не мучайте!
— Его Связанная приехала только вчера под вечер. — Селина недовольна моим выражением лица. Я нахмурил брови, оскалил зубы и прищурил глаза, безумно гневаясь на то, что вся эта история не отпускает меня. — Она присоединится к нам чуть позже, а вот Сомний — уже сейчас.
— Угх, как у вас все сложно! Бесите. — надо держать себя в руках. У меня было плохое утро, я сбил себе палец о тумбочку, не позавтракал, порезал палец о разбитую тарелку, разбудил Лорела… Я просто бешусь из-за плохого утра.
— А ты-то меня как бесишь. Но терплю же. Вот и ты заткнись и крепись. — сволочь грудастая. Ничего, скоро я от тебя избавлюсь.
Я не отвечаю на провокацию. Отворачиваюсь, смотря в глубины узкой улочки, разрезанной полотном черной дороги на два. Двухэтажные здания нависают над небольшими тротуарами, чернота вонючих подворотней манит и тянет. Из их глубин направлены на нас десятки глаз — местные бомжи и алкоголики внимательно наблюдают за теми, кто может нарушить их покой и уединение. Я глубоко вдыхаю постепенно нагревающийся воздух, пахнущий нечистотами, мусором и городом, и бросаю одиночный взгляд в небо. Солнце заглядывает в эту часть города лишь касательно — с трудом находит себе дорогу среди коньков крыш.
Ветер поднимается внезапно. Вздымает в воздух лежащую на земле пыль, закручивает в вихре мелкий мусор и грязь. Мои волосы взметаются вверх. Поворот — я вижу тусклый голубоватый шар света, вокруг которого кружит вихрь.
— Быстрее, мать твою! — крик Селины едва ли достигает моего сознания. Что вижу я? Что происходит в этот миг? Вдохнуть бы больше воздуха, да задохнусь, захлебнусь удивленным воплем.
— Ой-ой, сестренка. Не поминай мамулю всуе. — вспышка слепит глаза. Я закрываю уши. Не слышу, не вижу, не понимаю. Не хочу этого видеть!
Но заставляю себя перебороть нежелание новых потрясений. Открываю глаза — яркого света и ветра больше нет, зато передо мной стоит человек. Молодой мужчина оправляет рукава белоснежной рубашки и поднимает чуть смявшийся воротничок. Улыбается едва заметно, а остаточный ветерок треплет короткие, идеально уложенные светлые прядки.
— Привет. — жмурит темно-карие глаза, моргает, взмахнув длиннющими ресницами. Пухлые губы растягиваются в полноценной улыбке, и на круглых щеках проступают ямочки.
— А… А… — я хлопаю губами как выброшенная на берег рыба. Они все там такие идеальные, в этом своем мире артеков? — Какого хера сейчас было? Я должен это знать?
— Это ваш ведьмак? — он словно бы не слышит меня — оборачивается к Селине, дожидаясь ее короткого благосклонного кивка. — Какой милаха!