— Какой-то странный у этой курицы привкус… — и потому я высказался. Глаза Диггори блеснули недобро или мне показалось?
— Возможно, из-за специй? — но он улыбается. Жмурит глаза и лыбится, а тонкие плечи слегка подрагивают.
— Может. — мне просто кажется. Из-за всей этой истории с Потрошителем и артеками я становлюсь параноиком.
Еще кусочек сэндвича, и вкус становится приятнее. Если привыкнуть к нему, он очень даже неплох.
— Что ж, пока вы едите… Хотите, я расскажу вам что-нибудь? У меня в запасе много интересных историй. — признаюсь честно, звучит интересно. Всякие истории из жизни мы любим и травим за милую душу, особенно в такие ламповые моменты.
— С радостью послушаем. — Гейл опять отвечает за всех, но на этот раз ему вторят Ронга и Джим. Похоже, они прониклись доверием к нашему неожиданному приятелю.
— У меня создается такое впечатление, что лидер банды тут ты, Гейл, а не я. — я шучу лишь отчасти. Конечно, я не раз говорил, что Гейл будет лучшим лидером, но понимать, что он все-таки им становится, все равно несколько обидно. — Впрочем, я тоже не против послушать истории.
Остальные кивают вместе со мной. Даже Коул, после весьма красноречивого взгляда в мою сторону, с неохотой кивает.
— Так… Расскажу-ка я вам историю о том, как опасно следовать только зову чувств, лишая себя разума. — охренеть, истории о любви. Но я готов их послушать. Потому что в последнее время все чаще ловлю себя на том, что возбуждаюсь от мыслей о соседушке.
Диггори оказывается неплохим рассказчиком. А еще человеком с несчастливой судьбой. Он рассказал о том, как пытался завоевать девушку, в которую был влюблен большую часть своей жизни. О том, как она отказала ему и предпочла парня, которого знала не больше года. О том, как он, сгорая от ревности, поддался чувствам, купил пистолет и выстрелил в своего соперника. По счастью, он никого не убил. Пуля пробила парню ногу, но он выжил. Девушка заявление на него не написала. Но об отношениях с ней можно было забыть. С тех пор Диггори бросил университет и скитается по Америке в поисках себя и прощения себе и тому, что он тогда сделал.
— Я был ужасно глуп. То, что я сделал, нельзя простить. — удивительно, но мы все досидели до морали, хотя никогда ее не любили. — Я повел себя как дурак, слепо пойдя на зов чувств. Мозгов-то не было. Так что, ребята, помните, мозги всегда должны быть превыше чувств. Иначе вы можете столько натворить, что сами удивитесь, как это у вас получилось. — к счастью, мне такое пока не грозит. Лорел мне дорог, но я умею мыслить здраво и понимаю, что ему малолетка-мальчишка даром не сдался как любовник. — И вот, любовь свою я потерял. Все, что у меняя осталось — кольцо от нее.
А в следующий момент он вытаскивает из-под майки кольцо на тонкой веревке. Глаза мои загораются, дрожь пробегает по спине. Золото тускло поблескивает в слабом свете, а изумруды отражают яркие лучики. Это кольцо… Какого черта оно так похоже на кольцо Харона? Это… Это же мне подтверждение от вселенной о том, что колец с изумрудами много? Да, наверное, потому что это кольцо тоньше, и изумруды в нем небольшие. Оно словно бы обручальное. Наверное, так оно и есть, если учитывать историю Диггори. Но все эти совпадения меня уже порядком смущают. Мне надоедает придумывать всякие оправдания. Почему я все еще это делаю? Черт его знает. Но я это делаю.
— А расскажите еще что-нибудь. — Гейл смотрит на него во все глаза. Как и каждый из нас. Ребята захвачены его мягким голосом и интересным рассказом, я же наблюдаю за тем, как золото и изумруды кольца исчезают под рубашкой под тихий смешок Диггори.
— Да, да, еще что-нибудь. — мы давно не испытывали доверия ко взрослым. Многие из нас предвзято относились ко всем, кто был старше двадцати. Но этот человек… Каждого из нас его голос смог загипнотизировать.
Почему Диггори такой странный? На вид добрый, мягкий и слабый, но с сильным голосом и тяжелым взглядом. Это кольцо тоже не внушает мне позитивных мыслей. Но при этом я зачарован Диггори и его голосом. Еще. Расскажи еще. Я хочу послушать его голос еще. И к черту все эти совпадения, от которых меня начинает тошнить. Несмотря на то, что их слишком много, совпадения есть просто совпадения. Правда же?
— Если вы хотите… Тогда расскажу вам о том, как я с Марисой — это та девушка, в которую я был влюблен — неудачно подшутили над соседями. — сомнения уходят в сторону, когда он начинает говорить. Нет золота в блеске его живых глаз. Я не чувствую угрозу и тону в его рассказе.
Диггори остается с нами надолго. Мы не отпускаем его до тех пор, пока звонок Лорела не возвращает меня к реальности.
Только когда в трубке звучит знакомый теплый голос, спрашивающий о том, как скоро я пойду и не нужно ли меня забрать, я возвращаюсь к этому миру. Всегда во главу каждого действия надо ставить ум, а уже после — чувства. Это из историй Диггори я усвоил. Но почему так начинает биться сердце, а мир обретает новые краски, когда Лорел говорит, что встретит меня у дороги?
Я бесконечно в него влюблен и знаю это. Но я рожден не в то время и не тем человеком, чтобы быть с ним.
Я рожден тем, кто никогда не сможет жить нормальной жизнью. Друзья, любовь, семья — всему этому, кажется, пришел конец в зачатке. Потому что ни с кем я больше не могу быть спокойным, зная, какая тайна кроется за нашей спокойной жизнью.
Я прощаюсь с друзьями и убегаю прочь. Прости, Коул. Со мной все в порядке. Я просто не могу больше быть твоим другом, как это было раньше.
И о чем я только думаю, пока иду по лесу совершенно один?
========== Дурные вести ==========
После возвращения с пляжа я с новыми силами решил окунуться в мир артеков. Встреча с друзьями и истории Диггори дали мне кое-что еще кроме веселья и горечи лжи. И название этому — рвение. Я слишком быстро сдался и отступился, позволив иному миру взять надо мной верх. В конце концов, я Мортем Ирвинг! Я не должен бежать от проблем, я должен хватать их за загривок и тянуть навстречу к себе! То, что я тут сопливил почти месяц, всего лишь результат того, что я слишком быстро расклеился, утонув в жалости к себе.
Тетрадь Евы оказалась вынута из-под кровати и возвращена на подушку. Я со всей решительностью собирался окунуться вновь в информацию, описанную в ней. Цель у меня была одна — перебороть страх перед вендиго, Потрошителем и хрен знает чем еще из Примумнатус и дерзко продолжить изучать новый мир на зло тому, что пыталось сломить мою волю.
И, да, я это сделал. Ну, потянул немного время — пропылесосил весь дом, протер пыль на всех поверхностях… Но ведь в итоге сделал! В глубокой ночи, при свете гаснущего планшета, я вновь раскрыл тетрадь на случайной странице, мечтая попасть на что угодно, кроме существ Примумнатус, которым тут был уделен целый раздел. О них мне знать хотелось в последнюю очередь. В конце концов, я отлично понимал, что решимость моя эфемерна, и стоит только страшным тварям из мира артеков вновь появиться в моем поле зрения, как она растворится, не оставив и следа. Мне почти повезло. Я наткнулся не на истории о вендиго, а на разворот «Ведьмаки». Не сказать, чтобы я этому очень уж обрадовался, но и перелистывать дальше не стал. Как-никак, из речи Евы в нашу первую встречу я мало что запомнил. Да и даже если бы запомнил, прошло слишком много времени, и все уже тысячу раз успело бы забыться.
Уже читая первые строки, я понял, что поступил правильно, не отказавшись от чтения этой части. В небольшой анкетке, над которой стояла подпись «с любовью, Ева», я нашел кое-что очень интересное о себе. Что-то, что моя наставница назвала «Заимствование». Собственно, уже из названия было понятно, что это, но как оно работает — не очень. К моему счастью, дальше это объяснилось. И, черт возьми, да, чего-то такого мне и хотелось!
— Я что?! — на радостях я даже вскрика не сдержал, но тут же зажал рот ладонями. Лорел спал и будить его не хотелось. Но, черт, я не мог перестать улыбаться.
Ева писала, что природа не дала Ведьмакам особой физической силы, но шанса защищать себя от существ мира артеков полностью не лишила. Заимствование оказалось возможностью копировать способность артека и использовать ее. С большим трудом, да и вообще очень изматывающе, но использовать! Первым, о чем я подумал, когда прочитал это, было копье Селины. То самое, которым она мне угрожала и которое доставала из груди. Оно однозначно принадлежало к способностям артеков! И я хотел его себе! На оружие я не так чтобы падок, кулаков всегда хватало. Но с тварями, подобными вендиго, мои кулаки вряд ли справятся. А копье выглядело более чем круто, пусть и увесисто.