Я разочарован. Я в смятении. Я зол на самого себя и на скрывающегося от поимки Харона. И от этого в моей голове зарождается шальная мысль о том, кого же мы преследовали. Я просто хочу отвлечься от чувства неудачи, но мысли мои мрачнее всякой реальности. Был ли это Харон или все же то самое существо, которое называют Потрошителем? Кого мы гнали по улицам города? За кем так отчаянно следовали? Я не могу найти ответы на эти вопросы. Потому что я упустил эти ответы. Ну вот. Все снова замкнулось.
— Пойдемте дальше. Нечего тут стоять. — Сомний пытается улыбнуться. Но боль неудачи отражается на его лице.
— Ты прав, братец. Но так обидно… — Селина отлипает от стены и подходит к брату, опираясь на его протянутую ей руку. — Он был так близко.
— А может, и вовсе не он. — я озвучиваю свою мысль совершенно внезапно. Я не хотел. Она просто сорвалась с языка, такая верткая и едкая.
Два взгляда центрируются на мне. И оба недовольные. Они не рады тому, что я пытаюсь разрушить их окрепшую надежду, оно и понятно. Но если в глазах Селины недовольство слабо и просто, то вот Сомний — совсем другое дело. Он не просто недоволен, он зол. Отдергивает меня — одним взглядом, одним немым словом «хватит». Хватит лезть туда, куда я просил тебя не лезть. Боже, ладно. Мне нужны сигареты, вино и Лорел. Срочно.
— Других артеков тут нет, Мортем. Это может быть только Харон, и никто иной. — Сомний отрывает от меня тяжелый взгляд и медленно качает головой. А я просто соглашаюсь, кивая ему в ответ.
Я не знаю, почему подумал об этом. Почему я вообще подумал о Потрошителе? Нет, хотя знаю. Я все еще не могу забыть его и мучаюсь от постоянных кошмаров с ним в главной роли. А вот почему тот не мог быть Хароном? Не знаю. Но я уверен, что Потрошитель не просто существо Примумнатус. Чутьем чую. Харон или не Харон — один черт знает, но Потрошитель просто не может быть не серьезной угрозой из мира артеков.
— Может, зайдем в магазин? После этой пробежки я так пить захотела. — Селина чувствует мое напряженное раскаяние и разочарование Сомния и пытается нас расшевелить. Самую малость.
На меня это не действует. Я глубоко погружен в свои невеселые мысли. Только я собрался втянуться в это по-настоящему и, наконец, перестать бегать от проблемы, как она снова разрослась, пугая меня. Я должен быть смелее. Но, черт возьми, не могу.
— А давай. Только покупки — с тебя. — Сомний оказывается более податливым, чем я.
— Мне без разницы. Если вы дотащите меня до Мартины, я буду согласен на что угодно. — сейчас ее помощь мне понадобится как никогда раньше. В ногах безумная тяжесть, дыхание едва пришло в норму, в теле кошмарная слабость. Переданная мне сила исчезла — распалась и растворилась, а я остался с болью, еще большей, чем когда использовал поддерживаемую передачу.
— Мортем, да ты не расстраивайся! Еще раз — если мы засекли Харона в городе, значит, он от нас уже никуда не денется. — Сомний собирается было стукнуть меня по спине широкой ладонью, но резко осознает, что я этот удар вряд ли выдержу. Потому просто легко опускает руку между моих лопаток.
Я только киваю. Да, я разочарован. Ведь моя цель была так близко! Если бы я нашел Харона прямо сейчас, мог бы покончить со всем уже сегодня. Я устал! И то, что Селина и ко пошли со мной на сближение, не стало причиной желать сбежать от тяжести задачи и бредовости новой концепции мира.
Селина и Сомний двинулись вперед. Так, словно бы сейчас ничего не произошло. Словно бы мы не упустили так нужного нам Харона. И пусть Селина ссутулилась, а Сомний шел, путаясь в ногах. Они переговаривались и смеялись, как будто бы мы сейчас не бежали за ускользающим от нас спасением! Словно бы от нахождения Харона не зависела жизнь этого гнилого, разваливающегося на части мира!
А действительно ли им нужно найти Харона? Или только я тут заинтересован в том, чтобы догнать этот ускользающий от всех мираж?
Я едва могу шевелить ногами. Каждая мышца моего тела отчаянно протестует самой мысли «двигаться». Но я уперт — продолжаю идти за Селиной и Сомнием, наплевав на протесты организма. Верткие мысли в голове крутятся, но я старательно отгоняю их от себя прочь. Если Селине и Сомнию это не надо, то мне и подавно забить. Я все еще не нанимался беспокоиться за весь свет. Я все еще не добродетельный парень, которому вдруг стало интересно спасать всех. Нет, я захотел чуть втянуться в эту историю, особенно после того, как узнал о некоторых своих возможностях. Но я не спаситель. И быть им все еще не хочу.
— О, вот и магазин! — внимательный глаз Селины не упустил небольшую вывеску на стене находящегося по левую руку от нас дома.
Боже. Ну не могла магазин еще похуже выбрать? «Мембер» — сеть небольших магазинчиков Сван Вейли. И принадлежит она отцу Закки-Закка — Лайону Монкрестору. Стоит ли говорить, что Лайон меня не жалует? После того, как я отпинал его сына в первый раз, он на меня даже заявление накатать пытался, вот только провалился и отступил. Впрочем, ненавидеть меня не перестал.
— А может, мы чуть дальше пройдем? Зайдем в Молл? — я готов терпеть иглы в стопах еще пару поворотов, лишь бы не приносить выручку семейству Монкресторов.
— Не ты ли шатаешься как пьяный? — усмешка на губах Селины добрая и нежная, но мне от этого не легче. — И почему нет? Думаешь, этот магазин чем-то хуже Молловских?
— Ну хотя бы тем, что в нем хозяин — отец моего заклятого врага. — Сомний пытается поддержать меня после замечания Селины, но я отмахиваюсь от его помощи и поддержки.
— Ой, да насрать. Пошли, мы быстро! — конечно, слушать меня она не станет.
Схватив меня и Сомния под руки, Селина затянула нас в небольшое помещение магазинчика. Над дверью глухо звякнул колокольчик, кассир пришла в оживление, только приметив нас. А Селина отпустила себя и рванула исследовать полки.
— Иногда она такой ребенок. — улыбка Сомния получилась какой-то очень мягкой и даже грустной.
— Только не говори, что тебя одолела ностальгия. — только этого мне не хватало. Хотя, признаюсь, узнать о детстве артеков я все еще не прочь.
— Нет-нет, что ты! Вот был бы тут Харон, я бы тебе полчаса рассказывал, каким он был милым маленьким мальчиком. А Селина сразу бунтарским подростком стала. — я хотел бы спросить у него смысл последней фразы, но Сомний уже рванул к холодильникам.
Да и пошли они все. Мне что ли больше всех надо? Вот куплю сейчас на последние деньги булку и чай и буду ими давиться у них на глазах. Да, так и сделаю. Специально буду жрать как можно более по-свинячьи, чтобы им стало неприятно. Чисто из мести. Достали со своими недоговорками и мистификацией того, что могли бы рассказать сразу.
Я прохожу в небольшой рядок, где на полках слева стоят упаковки со всякими снеками, а на полках справа приютились скупые запасы консервов. И тут же сталкиваюсь в узком проходе с кем-то тонким, звонким и шуршащим пачками с чипсами.
— Простите, я не нарочно… — тощие холодные пальцы хватают меня за плечи, а знакомый тихий голос врывается в уши. — Мортем?
— Диггори? — вздернув голову, я встречаюсь со взглядом слишком больших для такого худого лица голубых глаз. — Диггори! Привет! — вот так встреча! Стремный, но знакомый — и то ладно, а то я уже запарился сквозь зубы извиняться за столкновения перед неизвестными людьми.
— Привет-привет. — похоже, Диггори кошмарно стеснялся — он резко отступил назад, отпуская меня, и нервно усмехнулся. Его взгляд бегал от полки к полке, лишь изредко цепляясь за меня. — Не ожидал тебя сегодня встретить. Что ты тут делаешь?
— Да, собственно, ничего. Так, зашел купить всякого. — не знаю почему, но мне не хотелось говорить Диггори о том, с кем я сейчас и почему. Даже врать ему об этом не хотелось. Его взгляд был… Странным. Диким каким-то. — Прости, что влетел в тебя. Я был невнимателен.
— О, ничего-ничего, все хорошо. Сам-то не поранился? — рваные обрывочные движения тревожили. Что-то с ним было не так. Мысль о том, что мы целый день провели с психопатом, закралась в голову и не желала уходить.