Селина тянет руку в сторону отца. Она знает, что будет дальше. И тянется, пытаясь поддержать родного человека не словом, так делом. Но тот не позволяет ей, отодвигая руку в сторону. Кажется, не только у меня тут проблемы с родными.
— Но свадьбы так и не состоялось. Ревность и безумие — страшные вещи. Они завладели Хаосом полностью и сподвигли на страшное преступление — убийство. В своей ярости он разбил сосуд юной Фионы, а когда его попыталась остановить мать всех артеков, Прима, он убил и ее. Не специально, просто потому, что не смог усмирить зверя в себе. — правой ладонью Смерть тянется к волосам, длинными пальцами судорожно зарываясь в них. Темные густые пряди рассыпаются по плечам, я наблюдаю за тем, как они волнами струятся по его спине. — Когда Смерть увидел, что сделал Хаос, он пришел в ярость. Глупый маленький артек вытащил из ножен меч… И сильно ранил любимого брата. Как физически, так и морально. — Смерть поворачивается в мою сторону и тяжело ухмыляется. Почему ты смотришь на меня? Почему на меня? Почему не на Селину, не на Харона? Почему я? — Я добил его. Уничтожил остатки здравомыслия, стерев с лица земли его измерение и выбросив его самого в мертвый мир.
— Пап… — Лорел хочет что-то сказать, но прерывается на половине фразы. Интересно, ему просто нечего сказать, или он не может собрать мысли в кучку?
— Ничего, Харон. Теперь уже нечего скрывать. — мужчина непрерывно треплет пряди волос. Я не могу оторвать взгляда от этого постоянного движения тонкой ладони. За Хароном я такого никогда не наблюдал. Похоже, не все привычки он перенял у отца. — Теперь, когда Хаос вернулся, чтобы отомстить, скрывать все равно ничего не получится.
В какой-то мере он прав. Но боль в глазах мужчина скрыт все равно не может, как и тяжесть сказанных слов. Проблемы валятся одна за другой. Поиски Харона-Лорела уже не кажутся таким трудным заданием, хотя бы потому, что впереди — решение вопросов с, очевидно, больным на голову артеком, жаждущим расплаты за свою боль. Весело. Спасибо, жизнь, ты умеешь удивлять.
— Давайте перестанем вспоминать тяжелые события, хорошо? — Селина, похоже, хорошо понимает чувства отца. Но тот на нее даже не смотрит. — Мортем, ты ведь понял, что произошло, да?
— Да, я все понял. — не все. У меня осталось множество пробелов в истории, мне нужно задать огромное количество вопросов, но пока я помолчу. Есть что-то более важное, чем я и мои вопросы.
— Ну вот и хорошо. — Селина взмахивает рукой у лица, смахивая прядку волос в сторону. Ее голубые глаза с волнением наблюдают за действиями Смерти. — Теперь давайте перейдем к решению Совета. Что сказали остальные о том, что Хаос на Земле и кто-то из наших ему помогает?
— Что еще они могли сказать? — Смерть чуть усмехается, похоже, отвлекаясь от дурных мыслей. Не сильно, но достаточно, чтобы разговаривать с нами. — Мы недовольны. И бесконечно напуганы. Еще во время изгнания Хаос имел огромный потенциал для развития. Его силы… Они нестабильны. Они были такими еще до того, как здравомыслие покинуло Хаоса. А теперь, наверное, и вовсе не поддаются контролю. Хаос представляет огромную опасность для обоих миров. — воу. Шутки кончились уже давно, еще когда первый вендиго оскалился мне, но теперь игра получает новые ставки. Безумный артек с силами, которые не может контролировать… Звучит как отличный босс в какой-нибудь игрушке. Жаль, что мы не в ней. — После долгих споров мы решили, что должны еще неделю хранить тайну того, что Харон найден. А Совет в то же время постарается засечь Хаоса и поймать его. Это не то чтобы успешное предприятие — в конце концов, мы много месяцев не могли его выявить. Но надежда умирает последней. Если у вас найдутся предположения о том, кем может быть Хаос, мы с радостью примем их и проверим.
— Можно высказать предположение уже сейчас? — все прочитанные статьи о Потрошителе, собственная с ним встреча — все встает перед моими глазами. Я не забыл о том, что произошло.
— Конечно! — мужчина счастливо улыбается, и его теплые янтарные глаза внимательно смотрят на меня. Так похожи на глаза Лорела… От этого сходства становится даже больно.
— В Калифорнии уже пять месяцев орудует маньяк, которого зовут Неуловимым Потрошителем. — я слышу, как Селина фыркает, и вижу, как она взмахивает рукой. Теперь-то я стал правым, а? — Он убивает своих жертв и питается ими. Сейчас… По крайней мере, на прошлой неделе… Он находится здесь, в Сван Вейли.
— Хм… — Смерть задумывается. Может, прикидывает что-то в голове? — Предположение вполне весомое. Но, я так понимаю, раз он сейчас здесь, его еще не поймали, да?
— Да. Увы, но его имени мы не знаем. — предположение хорошее, да, но поискать Потрошителя все равно придется. И ощутимо — в конце-концов, его целая команда копов Калифорнии уже пять месяцев поймать не может.
— Все равно спасибо за наводку. — но мужчина не злится. За него это делает Селина.
Я обращаю внимание на насупившуюся девушку. Она кривит губы, опустив взгляд в стол. Брови сведены к переносице, ладони, лежащие на столе, сжаты в кулаки. Интересно, что ее так раздражает? То, что она оказалась не права насчет сущности Потрошителя, о которой я ей прямо говорил, или то, что ее отец уделил мне больше внимания, чем ей? Даже не представляю, но она в любом случае зла.
— Что ж, в любом случае… — Смерть хочет сказать что-то еще, но не успевает.
С тихим вскриком он внезапно сгибается. Под удивленный вздох Селины и восклицание Лорела он кривит лицо, шипя сквозь зубы от боли. Я с ужасом смотрю, как мужчина упирается лбом в стол, прижимая руки к животу. Болезненный стон вырывается сквозь его стиснутые зубы, он зажмуривает глаза… Что происходит? Какого черта сейчас произошло?!
— Папа, что с тобой? — Селина подрывается с места, перегибаясь через стол, но Лорел оказывается рядом с мужчиной раньше нее. Впервые он так ловко преодолевает узкую территорию между столом и мной. — Что случилось?
— Этот клон… Он не выдерживает. — мужчина шумно выдыхает и с помощью сына выпрямляется. Харону приходится поддерживать его, чтобы тот не согнулся от боли снова. — Мне пришлось отозвать одну из моих копий. Кажется, я только что упустил вейму.
— Папа… — Лорел болезненно жмурится. Меня от его голоса, полного раскаяния и грусти, начинает трясти. Боже, что же ты творишь со мной, иномирный ты демон! — Прости, пап. Прости, что тебе приходится так себя перегружать.
— Ничего, солнышко, все хорошо. В конце концов, сейчас ты все равно не сможешь быть Проводником. — Смерть хватается за плечо сына. Я вижу, как лицо Селины кривится от злости.
— Пап, мы найдем Хаоса. Как можно быстрее. — но она подавляет вспышку гнева. Хотя голос все равно срывается. Кажется, кто-то ревнует. Не могу ее винить в этом, я сам еще год назад был похож на нее.
— На этот раз это не только ваша задача. — но с ней мужчина холоден. Все еще сжимает плечо сына, а на дочь даже и не смотрит. Я начинаю понимать причину агрессии Селины. Кто бы не злился, если бы с ним так обращались? — Мы все будем искать Хаоса.
Молча, я наблюдаю, как мужчина поднимается, опираясь на Харона и подчиняясь его осторожным движениям. Выпрямляется, не отталкивая рук сына, кривится и замирает на некоторое время. Похоже, боль не покинула его, несмотря на то, что он что-то уже успел сделать. Не представляю даже, как он себя сейчас ощущает. Да и не хочу представлять — воспоминания о боли от клыков вендиго еще слишком свежи.
— Думаю, мне пора идти. Мне стоит перестать поддерживать этого клона, иначе дела будут плохи. — наконец, Смерть начинает стоять самостоятельно. Лорел чуть отходит, но все равно держится рядом с отцом, готовый в случае чего ему помочь. Я тоже напряжен, хотя и не имею права влезать в эту семейную идиллию. — Последнее, что скажу — Сомний уже в городе. Он ушел еще до начала совета, но… В общем, держите его пока подальше от этого всего, хорошо?