— Хочешь сказать.? — Гейл догадывается быстро. Умничка, помнит мои просьбы прекратить их с Хартом общение.
— Да. Диггори может быть Хаосом. — эта мысль снова и снова ввергает меня в ужас. Харт пусть и странный, но бесспорно добрый… Он слабый, тощий, бледный. И улыбка у него такая теплая, а сэндвичи вкусные, хоть и немного странные… Но вдруг? Вдруг он — безумно влюбленное создание, преследующие свои черт пойми какие цели? — И если это так, он очень опасен. О его способностях обмолвились только вскользь, но сам Смерть говорит, что у его младшего брата был огромный потенциал и протекшая крыша. Так что можешь представить, в какой коктейль это могло смешаться.
— Черт, да быть не может. — Гейл наверняка хмурится. По крайней мере, голос у него суровый. — Я же общался с ним потом! Нормальный парень. Да, немного не в себе, наверняка с приступами агрессии, но не страшный.
— Уж кто бы говорил, друг. Ты же знаешь, как порой бывают крепки маски. — я вновь напоминаю ему о том, кого он освободил из клетки Энджела. Не стремлюсь пробудить чувство ненужной вины, просто хочу напомнить. Ошибаюсь, так нагло манипулируя чувством вины друга, но тот на это ничего не говорит.
— Мортем, я пригласил его пойти с нами. — признается сразу. Таким виноватым голосом, словно бы совершил что-то плохое. Страха, правда, совсем нет. — Может… Может, мы можем задержать его, а вы проверите?
— Нет! Гейл, если он Хаос, — ком встает поперек горла. Я не должен вспоминать проклятый сон. Он в прошлом, все хорошо. Тьма и золотые глаза остались в моем кошмаре, в реальность им не просочиться. — Это очень опасно. Откажи ему во встрече. На крайняк — не лезь в это. Просто погуляй с ним, а потом отпусти — по дружески, никаких операций. Ты меня понял?
— Понять-то понял, но… — он теряется. Представляю, как он хочет помочь. Но заставлять лучшего друга так рисковать я не собираюсь. — Мортем, ты уверен в том, что говоришь?
— В каждом слове. — после того, что случилось с Лорелом, я не собираюсь сомневаться в своих догадках. Урок был понят и усвоен — лучше проверить, чем бездоказательно верить.
— Ладно. Ладно, я все понял. Попробую отвязаться от Диггори. А если нет, то просто притворюсь, что все нормально. — повторяет, чтобы запомнить. Молодец. Никаких опасностей. Не в этом случае. Не с этим существом. — Давай мы встретимся вечером? У меня есть кое-какая информация, которую ты должен знать. О Диггори.
— С радостью! — я должен быть с ними в этой встрече. Но если Диггори — Хаос, мое появление может спровоцировать его. Артек знает, что я догадываюсь, в этом не приходится сомневаться. Иначе не было бы вендиго в нашем доме. И если Хаос и Диггори Харт — одно существо, ставить друзей под угрозу я не стану. — И… прости, что не могу быть рядом на этой встрече. После того, как ты сказал о Диггори, я готов был отказаться от любой встречи с артеками, но…
— Он может знать, да? — догадливый Гейл. Как всегда обрывает мои жалкие оправдания своими насмешливыми, но добрыми фразочками. — Не боись, понимаю все. Уверяю тебя, встреча пройдет без сучка без задоринки. А вечером прогуляемся. Или у меня посидим. Можешь даже с ночевкой остаться — купим пиццы, поболтаем.
— Замечательное предложение. — успокой меня. Уйми волну ужаса в моей душе. И просто будь рядом, как бы глубоко я не утонул.
— Вот и решили. Успокойся. Не волнуйся. Мы через все пройдем. — не хватает только теплой руки на плече.
— Ага. Спасибо, что все еще со мной. — надеюсь, наша дружба останется вечной. Ведь что бы я делал без Гейла?
— А как иначе? — он смеется. Так задорно и весело, что мне тоже хочется засмеяться. — Ладно, давай. Мне пора идти одеваться. А ты возьми себя в руки и собери своих магических друзей для оглашения соображений.
— Как ты догадался, что я им еще не рассказывал?
— Мортем, мы знакомы с тобой много лет. Уж я то знаю, что первым делом ты всегда все рассказываешь мне. — а потом он отключается, лишь повторив свое короткое прощание.
Он прав. Он так чертовски прав. Всегда ему, все ему. Папа побил — к Гейлу. Мама на уши присела — к Гейлу. Моя жизнь встала с ног на голову — привет, друг. Неужели я настолько открытая книга? Усмешка искривляет губы. Гейл-Гейл… Самый лучший друг на свете. Единственный, кто сможет спокойно и с юморком вытерпеть мой непростой нрав и заставить исправить каждую дурную черту.
Но почему внутреннее чувство тревоги не оставляет меня?
Нет… Я знаю ответ на этот вопрос. Слишком ясно он теперь встает перед моими глазами. Сейчас настал тот момент, когда две сферы моей жизни начали сливаться воедино. И с этим надо было что-то делать, пока что-то на что-то не повлияло без шанса на исправление. Но теперь исправлять все становится куда труднее, чем раньше. К миру тайн, загадок и артеков присоединился Лорел, перед любовью к которому я до сих пор готов сдаться. Однако Гейл и ребята все равно остались по другую сторону границы недозволенного!
Что мне выбрать — верных друзей, с которыми мы прошли рука об руку большую половину жизни, или Лорела, одна улыбка которого может заставить меня следовать за ним преданным щеночком? Я не знаю. Не могу решить. Не мог решить до того, как выяснил правду, и не могу теперь.
Вот бы все решилось без моего участия. Вот бы случилось что-то, чтобы я мог четко и ясно сказать — я должен остаться в Новумнатус или Примумнатус. До правды эта мысль в моей голове только оживала, теперь же — укрепилась. Я просто… Просто не могу решить этот вопрос самостоятельно. Слишком трудный выбор для того, кто никогда не умел идти по правильному пути.
Черт, все, хватит! Мне пора перестать жалеть себя. Надо встать и пойти к Лорелу — рассказать ему все. Начать наконец действовать, а не наматывать сопли на кулак! Я и так два долгих дня ныл, ныл и ныл! Как и сказал Гейл, пора было брать себя в руки и делать, а не плакать над горькой судьбой. Я решу этот вопрос — как только новый виток событий подойдет к концу. И мне не нужна помощь вселенной, чтобы самостоятельно принять решение о том, кто дороже и важнее.
Я поднимаюсь на ноги, чтобы пройти к комнате своего соседа. Вопросы и мысли остаются пылью на простынях.
***
Звонок раздается в обед. Лорел, Селина, Ева — именно они сидели на кухне, когда мой телефон взорвался какофонией звуков. Важный разговор был испорчен. Три взгляда — два неодобрительных и один заинтересованный — обратились на меня. Под их недвижимым вниманием, я достал телефон из кармана. Все возмущения застряли в горле, когда на экране высветилось родное «Гейл».
— Алло? — Селина цокнула языком и махнула рукой, когда я ответил на звонок. Моего оскала ей, впрочем, хватило, чтобы не сказать ни слова.
— Мортем! — но в трубке раздался не голос Гейла.
Крик Томми заставил все внутри меня сжаться. Отчаянный вой, болезненный крик, мольба о помощи — все слилось воедино в детском голоске. Шорох, стук, звон, крики — мурашки побежали по телу, когда я услышал рвущий барабанные перепонки крик Коста.
— Томми, что там у вас? Что случилось? — пальцы на пластике телефона задрожали, но голосу сорваться я не дал.
Три пары глаз обрели взволнованность. Но я не обратил на это внимания — куда больше меня интересовал звонок и плач Томми на другом конце телефонной трубки. Внутри рождалось чувство тревоги, грозящее перерасти в ужас.
— Мортем… Помоги! — Томми плакал так отчаянно и надрывно, что мне стало больно и захотелось в ту же секунду оказаться рядом с ним. Впрочем, секунда братского чувства закончилась дрожью в плечах. — Нет! Не подходи ко мне! Нет!
Крик оборвался на самой высокой ноте — вместе со звонком. Я отнял телефон от уха. Черт возьми, что у них там происходит? Пальцы лихорадочно набирают номер Гейла снова, но вместо ответа — сплошные гудки. Губы дрожат, зубы стучат, дергаю пальцами по столу, не в силах перестать двигаться в предистеричном состоянии. Воспоминания о догадках обжигают сознание, а мысль об опасности — душу. Гудки, гудки — и ничего более. Сброс. Набираю снова. Гудки. Ответь мне. Гудки. Ответь мне. Сброс. Ответь мне!