Я соврал тебе. Ты опоздала не на пять лет, а всего на пару дней. Скажи ты мне эти слова неделю назад, я бы еще подумал. Сел бы с ребятами под Галалаверским мостом, спросил бы у них совета. Но теперь я один - сломленный, уничтоженный ведьмак, которого преследует разъяренное существо из иного мира.
- Исправить все никогда не поздно, Мортем. Я… Я буду стараться. Я сделаю все, чтобы больше никогда не оставлять тебя одного и не причинять тебе боли, - ее пальцы снова хватают меня за плечо. Я останавливаюсь, подчиняясь этому давлению, но решение не меняю.
- Для тебя будет лучше забыть обо мне, - ты была плохой матерью, ты была мерзкой женщиной. Но я не хочу обрекать на смерть больше никого, даже тебя. - Уйди. Оставь меня. А еще лучше - просто забудь, что я у тебя был.
Она говорит что-то еще - ее глаза смотрят на меня с тоской и мольбой. Все острое лицо полно той боли, с которой она умоляет меня дать ей еще один шанс. Но я уже чувствую что-то. Словно бы волны проходят по моему телу, и воздух начинает пахнуть кровью. Можно ли назвать это предчувствием? Знать не желаю. Но я понимаю, что если сейчас не уйду, по моей вине погибнет кто-то еще. Пусть даже и моя отвратительная мать.
Я вырываюсь. Она почти не против - остановить не пытается, лишь кривит губы и опускает руки, говоря последнее прости. Поздно, так поздно.
Я срываюсь с места. Снова пускаюсь в бега, играя в догонялки со смертью в лице существа Примумнатус. Долорес даже не кричит мне вслед, только смотрит.
А я снова опаздываю, на этот раз всего на доли секунд.
Волна вони вместе с черной тенью и треском кустов под огромным лапами вторгается в мир. Как в замедленной съемке, я поворачиваю голову. Глаза-бусинки, полные гнева и предвкушения, впериваются в меня. Огромная пасть открывается в рычании, острые как бритва зубы блестят от слюны.
Я зажмуриваюсь в ожидании боли и долгожданного конца. А потом падаю, получая мощный толчок в плечо.
Когда я открываю глаза, шипя от удара плечом о землю, мир разрывается криком Долорес и утробным рычанием вендиго.
Я пытаюсь действовать быстрее - перебарывая боль, поднимаюсь на ноги в пару движений, поворачиваюсь… Но бой уже оказывается окончен.
Вендиго хватило одного укуса, чтобы перекусить горло моей матери. Ее тело распростерлось по грязному, пыльному асфальту, и алая кровь окрасила серое полотно дороги. Вендиго, огромная тварь, поворачивается ко мне и демонстративно облизывается. Кровь капает с его морды на асфальт, наполняя мир стуком капель. Его когтистая лапа упирается в грудь Долорес, и когти вонзаются в ее тонкое тело.
Я кричу. Ярость захлестывает меня с головой, боль четырех мучительных дней переполняет. Мне даже нечем защитить себя. Сейчас все будет кончено… Но это не мешает мне срывать голос, проклиная Хаоса.
- Ты слышишь меня, мразь?! - Я знаю, он слушает. Потому что вендиго не двигается, потому что выражение его морды не меняется. - Я… Я уничтожу тебя!
- Да? Неужели? - Из пасти вендиго доносятся звуки.
Я не мог понять, первые ли это признаки безумия или Хаос действительно говорит со мной через эту огромную тварь. Честно, мне наплевать. Он отнял у меня все. Он забрал у меня нормальную жизнь, друзей… А теперь и Долорес. Я ненавидел ее. О, как я ненавидел ее. Но он не имел права убить ее. Даже я не имел!
- Хочешь отомстить мне? Неужели я так тебя раззадорил? - Сиплый смех раздирает мое сознание в клочья. Ему плевать… Ему не страшны мои угрозы, как не страшен и я сам. Да как он смеет так отвечать на мой гнев?! - Думаешь, сможешь наказать меня за друзей?
- Да! Ты поплатишься! - Я самолично сотру тебя в порошок! За все! За каждую боль, за каждый момент жизни, стертый твоей рукой!
- Ха-ха! А ты самоуверен, - вендиго сдвигается с места. Тело Долорес под его лапой вздрагивает. Я морщусь. Я не должен сочувствовать ей… Но мне жаль. Жаль, что я принес ей смерть. - Ну, не в моих силах остановить тебя. Зато в моих - направить, - вендиго подходит ко мне. Я чувствую запах гнили и падали из его пасти. Черные бусины глаз так близко… Но мне не холодно. Мне не страшно. И пусть жжет след на руке, пусть картины последнего нападения прорываются сквозь гнев. Мне не страшно. Правда… - Если ты уверен в себе, приходи в Сайлент-Экспенсс. Твоя остановка - “Старшайн”. Я буду ждать. А вместе со мной и кое-кто еще.
- Будь уверен, я не испугаюсь, - не теперь. Не сейчас, когда смысл моей жизни исчез, а последний оплот гнева распростерся под жарким солнцем в луже засыхающей крови.
- Буду ждать. Покажи мне, на что ты способен, глупый мальчик, - вендиго довольно рыкнул. - О, и… Приведи с собой кого-нибудь из своих друзей-артеков. Я так соскучился по их плоти, кто бы знал!
Пара секунд - и черная тень обогнула меня. Поток жаркого воздуха ударил в спину, когда тварь сорвалась с места и огромными прыжками унеслась обратно в лес. Как в трансе, я подошел к Долорес. А затем мои ноги подогнулись.
Страха не было. Больше не было. Но меня все равно трясло, а руки не слушались, когда я потянулся к лицу Долорес. Ее мутно-голубые глаза были широко распахнуты, а губы… Растянуты в улыбке. Она улыбалась, когда огромная тварь разрывала ее горло. Глупая старушечья одежда окрасилась в алый.
- Я же говорил тебе… - ее щеки были еще теплыми, а мои пальцы - холодными. - Предупреждал… Не стоило тебе быть со мной.
Она спасла меня. Оттолкнула, не дала вендиго схватить. Я уверен, Хаос не убил бы меня. Унес - возможно. Но не убил бы. Но Долорес помешала ему. И заплатила за то, что оттолкнула своего сына из-под лап непонятной твари, выскочившей из леса.
Я закрыл ее глаза. Не плача, не испытывая всепоглощающей боли, закрыл глаза и распрощался с ней. Я никогда не любил Долорес. Я не простил ее. И сейчас - тоже. Но она не заслуживала такой смерти.
- Прости меня, - она не заслужила этих слов. Но я все равно сказал их, пытаясь искупить вину убийства скорее перед самим собой, нежели перед ней.
А затем я встал на ноги, развернулся и побежал. Прочь от Долорес, прочь от кладбища, прочь от двенадцати могил и прочь от самого себя, вестника смерти. Последняя искра угасла ровно в этот самый миг, и даже жар июльского дня не смог зажечь ее вновь. Я рванул на встречу Хаосу, которого не мог победить, как в объятия желанной смерти.
Мне не победить его. Но я не дам ему остаться безнаказанным.
Еще в мае я был обычным мальчиком. Улыбчивым идиотом с шилом в одном месте. Как мало мне было нужно, чтобы сломаться…
========== Прощание ==========
Я несся по залитым жгучем солнцем улицам, не обращая внимания ни на что. Ветер хлестал по лицу, марево размывало окружающий мир, а все вокруг казалось фантасмагорической иллюзией моего больного сознания.
Каждый шаг причинял боль. Легкие разрывались после каждого вдоха. Горькие слезы жгли уголки глаз, никак не покидая истерзанного тела. Но я не останавливался. Времени было слишком мало. Я едва ли успевал думать о чем-то кроме Томми. Его детское личико вновь и вновь вставало перед глазами, заменяя собой непритязательную реальность: его большие глаза смотрели прямо в душу, а звонкий веселый голос эхом отдавался в голове.
От южного кладбища я ураганом пронесся до первых косых домиков Сайлент-Экспенсса. Они встретили меня стрекотом цикад и шорохом листвы, в котором мне снова почудился крик Долорес. Отчаянный, надсадный и причиняющий боль почти физическую. Зажмурившись, я постарался припустить быстрее… Но вместо этого запнулся о выступающую плитку дороги и бряцнулся о землю. Боль обожгла руки и колени стремительной вспышкой, кровь согрела ледяную кожу ладоней. Позорно всхлипнув, я заторопился подняться, нелепо дергая руками и ногами в вялой попытке подчинить себе изможденное тело. А когда это не получилось, в ярости хлопнул ладонью о землю, трясясь всем телом.
— Черт! — Тяжелый выдох сорвался с моих губ вместе с очередным всхлипом.
Воспоминания ворвались в разморенное болью и жаром сознание. В тот день, когда я впервые увидел истин, все случилось точно так же. В тот день, когда вся эта история еще не началась… Когда все было хорошо! Когда Гейл и ребята были еще живы, а я не стал вестником дамы с косой… Боже, неужели это было так давно? Или так недавно? Кажется, еще вчера жизнь была прекрасной игрой, в которой победа ждала при любом исходе, а сегодня она же стала тяжелой цепью, не дающей сделать и шага в сторону.