Надменный.
— Ваш брат мертв. Приношу свои соболезнования и прошу вас проследовать за мной.
И самоуверенный. Мерзко.
Слова Теодора были добры в каком-то смысле. Но для Анны в данное время неуместны. Ей казалось, что он издевается, смеется над её потерей. И в секунду, когда он сказал, что соболезнует, ей захотелось взять с полки стеклянную бабушкину вазу, подаренную ей и дедушке на серебряную свадьбу, и разбить об голову убийцы. Заносчивый мальчишка. И даже от мысли о том, что она это делает, на душе становилось теплее, а голове — легче. Невольно на лице девушки появилась едва заметная улыбка.
— Нет.
— Что, простите? — переспросил Теодор, конечно же, всё расслышав.
— Я не пойду никуда с тобой.
О, как же Анна сильно ошибалась, если могла хотя бы предположить, что Теодора устроит отказ. Она не знала этого мужчину. А значит, не могла даже представить, на что он готов пойти, чтобы заставить кого-то подчиниться себе. И Анна уж точно не входила в число тех, кому хватило бы силы духа противостоять члену совета магов. У него было достаточно власти, чтобы распоряжаться десятками людей. И глупая девчонка не представляла ему хоть какой-то угрозы. Поэтому, когда он получил от Анны вполне ожидаемый, даже предсказуемый отказ, мужчина решил донести свой посыл иначе.
После легкого взмаха руки Теодора, его два спутника молча покинули здание, оставив советника и Анну наедине. Теодор сделал несколько шагов навстречу девушке. Она замешкалась и невольно встала с кресла, сделав несколько шагов в сторону. Отойди! Не смей приближаться! Мужчина подошел к ней ещё ближе. Он посмотрел на светлые волосы, длинные пряди которых скатывались по плечам, словно лучи солнца на рассвете. Затем молодой человек бросил взгляд на её лоб, щеки, порозовевшие от духоты в помещении, немного вздернутый нос, подбородок и уже в конце на губы. Нижняя губа была немного отстранена от верхней. И когда Анна заметила взгляд Теодора, направленный на неё, она немного сморщила лоб, и губы сомкнулись.
— Я собирался быть с вами вежливым. Больше, чем вы заслуживаете. Но для вас ценна честность. Твой брат был ничтожеством, Анна — грубо подметил Теодор, пытаясь оскорбить не девушку, а скорее ее уверенность в своем брате, — он жил в свое удовольствие, не задумываясь о людях, которые его окружали. Они предали его. И были правы. Он бы никогда не стал достойным представителем магов и членом совета магов.
Необъятная ярость нахлынула на ведьму. Она лишилась контроля над собой. Анна словно оказалась в тумане, беспросветном, белом, как пелена. Она позволила себе сделать глупость. Сжав пальцы в кулак, Анна сделала глубокий вдох и на выдохе нанесла удар. Но он не был достаточно силен и точен. Теодор с легкостью и практически без лишних движений сумел перехватить руку девушки, скрутив её и подняв над головой ведьмы. Свободной рукой он резко толкнул её, прижав к стене. Запястье Анны было сжато, а кожа горела от сильной хватки. Девушка продолжала сопротивляться, что было бессмысленно.
Теодор провел ребром свободной руки по ее шее, ключице, слегка коснулся груди и вдруг остановился. Он наблюдал за тем как поднимается и опускается грудь, как часто бьется сердце и как прерывисто совершаются вдохи и выдохи. И лишь внезапно огревшая его щёку ладонь, вернула мужчину из мыслей в реальность. Он грубо схватил ее вторую руку, скрутил и поднял вверх, скрестив теперь уже обе ее руки над головой девушки. Он сжал ее запястья, прижимая тело к стене, и прислонился своим лбом к ее лбу. Прошло долгое мгновение.
Он наконец ослабил хватку, убрал свои руки с ее запястий и сделал несколько шагов к выходу.
— Теодор! — низким и в то же время громким голосом сказала Анна, словно спрашивая о дальнейших действиях.
Он откликнулся на её зов и, приказав собирать вещи, вышел из дома, оставив входную дверь открытой.
Уже рано утром Анна оказалась в своем новом доме. Хотя он скорее был не ее, а Теодора. И Анна знала, что всё, что принадлежало ей, отныне становилось его. Он владел её домом, наследством, жизнью девушки. И единственное, что пока не принадлежало ему, была сама Анна. И она останется относительно свободной до тех пор, пока не станет его женой перед законом и лицом Божьим. И Анна каждый день молила Бога о спасении от этого брака. И, как начало казаться самой девушке, Бог уже давно покинул ее, оставив девушку разбираться со своими проблемами самостоятельно.
— Невероятно, — затаив дыхание, произнесла Анна.