— Ли, — Арниэр коснулся меня, заставляя прийти в чувство, ну а я, все еще помня то покушение во дворце, готова была на него всех собак спустить за такое вот появление.
— Постучать не мог? — пихнула его скорее на стрессе, чем с озлобленностью, после чего села на край кровати.
— Думаешь, сам не догадался? — съязвил сын советника, внимательно меня рассматривая, словно изучая под микроскопом. — К тому же, почувствовал присутствие Хаоса, поэтому решил не растягивать удовольствие.
Протерев лицо ладонями, выдохнула. Все чувства разом навалились на меня, совершенно выбивая почву из-под ног, и я, не выдерживая всей нагрузки, сама не заметила, как по щекам покатились крупные слезы, а тело начала содрогать легкая дрожь озноба.
— Ли, — прошептал Арниэр, обескураженный столь внезапным расстройством с моей стороны.
Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько разбитой, практически уничтоженной и одинокой. Даже когда рассталась с Колей. Собственная беспомощность страшила и угнетала, страх перед неизвестностью неумолимо душил изнутри, а отсутствие идей и вариантов дальнейших действий ставило в беспроглядный тупик.
Сжав ладонями войлочное одеяло, обхватила колени, утыкаясь в них носом, стараясь спрятаться от пристального взгляда Арниэра, однако совладать с собой уже не могла. Плотину прорвало.
— Ли, — сын советника переместился ко мне на кровать, заставляя поднять голову и посмотреть ему в глаза.
— Пожалуйста, хотя бы ты не бросай меня, — пробормотала сбивчиво, глотая горькие слезы.
Насколько же глупо было все то, что произошло между нами. Насколько же глупы были наши ошибки. Сейчас мне хотелось забыть все разногласия, лишь бы Арниэр остался со мной, ведь именно его поддержка была мне так нужна. Ведь именно его я больше всего боялась потерять вновь.
— Глупенькая, — усмехнулся сын советника, прижимая меня к своей груди и бережно гладя по волосам. От его прикосновений становилось тепло и уютно. — Уж если тебя устроили все мои тайны прошлого, интриги и игры, то какое я вообще имею право злиться на тебя, — он чуть отстранился, вновь всматриваясь в мои заплаканные глаза. По щекам все еще катились робкие слезинки. — Ты простила мне предательство, ложь и обман, — сказал парень с полной серьезностью. — Ты самая странная девушка, которую я встречал.
— Я просто… — пробормотала растерянно. — Просто…
Как можно было назвать слепую веру в человека, не иначе, как любовью? Как можно было назвать безоговорочное доверие и капитуляцию, несмотря ни на что? И, боюсь, притяжение двух сил тут далеко не причем.
— Что у тебя с Эрлой? — поинтересовалась тихо, и Арниэр вздохнул, взлохматив темные волосы. Я хотела произнести не это, равно как и он - услышать, но слова сами слетели с губ.
Вновь вцепившись пальцами в одеяло, внимательно рассматривала выражение лица парня, пытаясь понять, насколько сильно сконфузил или разозлил его мой вопрос, однако лицо Арниэра оставалось прежним. Не зря он сын своего отца.
— По факту, ничего серьезного, — отозвался он наконец, хмурясь. Ни тени эмоции не отразилось на его лице.
Лучи рассветного солнца постепенно начинали плавно проникать в комнату, озаряя ее золотистыми красками. В приоткрытое окно ворвался приятный запах утра, а на сердце по-прежнему волновалась буря.
— Она так не считает, — закусила губу, поднимаясь с кровати и смахивая ладонями остатки слез. Плакать уже не хотелось, на душе стало чуточку, но все же спокойней.
— Ли, она всю жизнь просидела в замке под строгим присмотром отца, — произнес Арниэр, вставая вслед за мной, отчего я, развернувшись, практически уткнулась носом в его грудь. Пришлось запрокинуть голову. — Король попросил присмотреть за ней в академии, а отказывать королю не принято. Она добрая, милая и безобидная, — сообщил он монотонно, даже не оправдываясь, а просто констатируя факт, — но из-за своего дара готова боготворить любого, кто будет с ней хоть мало-мальски общаться. Мы даже не целовались с ней ни разу, если тебя именно это злит.
Вспыхнув от лукавого и улыбающегося взгляда, которым на меня смотрел сын советника, я снова отвернулась, чувствуя себя совсем неловко.
— Ты ей нравишься, — буркнула себе под нос. — А у меня нет привычки вставать между кем-либо.
Как бы сильно ни хотелось…
— Я ее сразу обо всем предупредил, — раздался голос со спины, и каждая частичка моего тела будто наэлектризовалась. Сердце забилось сильнее. Я обхватила себя руками, лишь бы не поддаваться. — Что жду лишь тебя, Лилия, — Арниэр склонил голову ниже, щекоча дыханием ухо, и я закрыла глаза, сдаваясь перед трепетом внутри. — Да, я злился, что ты ушла, ничего мне не сказав. Злился настолько, что это грозило катастрофой, но Эрла способна сдерживать Хаос внутри меня, пусть и ненадолго, — вновь болезненно закусив губу, вздохнула. — Мы помогали друг другу. Не веришь, спроси у нее сама.
Спросить самой? Мне почему-то казалось, что все именно так, как описал Арниэр, а сомнения в принцессе пропали еще с того момента, как она раскрыла нам свой истинный дар. Я и сама своего боялась одно время, как только попала в Нелейскую Академию, что уж говорить о дочери короля, в чьем роду появление такого уровня магии считается чуть ли не проклятьем.
— Тебе удалось найти свою мать? — поинтересовалась, по-прежнему боясь поворачиваться. Арниэр не настаивал, просто стоял за моей спиной, вызывая при этом внутри нарастающее волнение. Магия, поддаваясь призыву противоположностей, вновь всколыхнулась внутри, но пока что все еще была мне подконтрольна.
— Нет, — ответил мне сын советника. — Но сейчас это не имеет значения.
— Почему? — все-таки развернулась, изумленно заглядывая в знакомые голубые глаза. Сейчас в них не плескалась ярость Хаоса, и это грело душу. Заставляло все страхи отступить на задний план хотя бы на какое-то время.
— Потому что она сама тебя найдет, — отозвался Арниэр, стиснув зубы. — Мне удалось кое-что выяснить.
Внутри все моментально напряглось, я почувствовала, как пересохло в горле.
— Что именно? — прошептала сиплым голосом. Резко захотелось присесть, да вот только от кровати меня сейчас отделял сын советника.
Заранее почувствовала, что мне не понравится то, что я услышу.
— Моя мать служит Эридору и Темным магам, — ввел в курс дела парень. — Как, в общем-то, и всегда, — усмехнулся он без толики эмоций в голосе. — Так как теперь сознание графини Лефрадской - часть тебя, а свадебный обряд связал Амелию и Эридора, то лишь твоя жизнь удерживает этот мир от тотального разрушения, — Арниэр со всей серьезностью смотрел мне в глаза, и я нервно сглотнула. — Умрешь ты, Ли, и больше некому и нечему будет сдерживать Мироздание и Хаос. Грань вновь падет, и Эридору удастся выбраться из своей темницы окончательно.
Ох, уж лучше бы я не спрашивала. Лучше бы вообще не возвращалась, лучше бы… А что было бы лучше?
— Барьер, установленный Карнелисом, и так рушится, — встряхнула в отчаянии руками, после чего вновь обхватила ими себя, дабы согреться, так как от всего услышанного меня начал пробирать озноб. Тучи сгущались все сильнее и сильнее, причем, исключительно надо мной. Все шло совершенно не по плану, да теперь его и не было вовсе. — Эрла сказала, что она чувствует это, а восстановить его не может.
Арниэр, стиснув кулаки, пристально глядел на меня, прекрасно понимая, что я собираюсь сказать дальше.
— Может только Карнелис, — меня его внезапно ставший грозным взгляд не смутил, поэтому я продолжила. — Так что, помимо всего прочего, нам придется его найти.
— Нет, — отрезал сын советника жестко, что я даже подпрыгнула на месте.
— Что значит «нет»? — возмутилась искренне. Саму периодически до сих пор потряхивало. Хотелось забиться в угол, отгородиться от всего мира, лишь бы не пытаться справиться с вселенскими катастрофами.
— То и значит, — передразнил меня Арниэр. Я попыталась сдвинуться с места, но парень не позволил, в глазах вновь всколыхнулась зловещая темнота Хаоса.