К горлу подступила тошнота, я перевернулась на спину и лишь ненадолго хотела вновь прикрыть глаза, как почувствовала, что полностью отключаюсь. Уловила носом знакомые нотки трав, приготовленных Карнелисом для нашего сеанса, и поняла, что снова погружаюсь в воспоминания Амелии…
Белое платье, алтарь, Эридор в золотой маске, умело скрывавшей его лицо. Он не хотел, чтобы я видела его таким, жизнь в Хаосе изменила его, исказила черты, отнимала человеческий облик, но если простые людские души попросту сходили с ума, истончались, превращаясь в монстров с низменными инстинктами, то человек с меткой Хаоса в том мире мог быть и царем, и богом. Кем угодно. Подчинял себе мертвые души, впитывал в себя их энергию, управлял ими, поддерживая собственные силы. Я многое узнала о потустороннем мире за эти годы. Многое из этого хотелось бы навсегда забыть. Я провела огромное количество экспериментов, принесла в жертву невероятное число жизней своих верных последователей, и наконец-то сумела понять, что Грань способен разбить лишь мощнейший всплеск энергии. Столкновение двух одинаковых по силе магий, и именно поэтому в эпоху таких магов рождалось всего три. Мироздание, Хаос и Грань. Они являлись первичными создателями вселенной, с помощью их сил был нарисован этот мир, а значит, при должных умениях, навыках, знаниях мы могли вершить историю. Переписать ее от начала и до самого конца, исправить все ошибки, смерти, неверные шаги. Насколько же гигантскими возможностями могли мы обладать, будь мы по-прежнему вместе! Нерушимым союзом трех сильнейших энергий, костяком безграничной власти, силы, могущества, против которого не пошел бы никто...
Сделав глоток из чаши с кровью, я облизала губы, вновь посмотрев сперва на Эридора, затем на темную жрицу. Ее глаза сияли, в то время как старуха начала нашептывать какие-то заклинания. Язык древних жриц я не учила, его постигнуть могли лишь истинные адептки, а я таковой становиться не пожелала, и потому оставалось лишь слушать давно забытые первобытные слова, не до конца осознавая, что может произойти далее.
Свадьба не была нам нужна, Грань разверзлась благодаря тому, что я научила Отступников объединять свои силы, обращая их в энергию мироздания подобно обратному эффекту. Именно это позволило мне пробить брешь в многовековой завесе, открывшей совершенно новый, неизведанный мир, и именно благодаря этому теперь мой возлюбленный стоял передо мной. Мог спокойно передвигаться по земле, в мире живых, бессмертный, вновь стоять рядом. Свадьба нужна была нам лишь для укрепления нашего союза, но мне также нужна была гарантия, что более ничто, никакие силы, никакие вторжения извне не разрушат наши жизни вновь. Ритуал был гарантией, которая через мое сознание привяжет Эридора к этому миру, и если Грань захлопнется, ничто не заставит его вернуться обратно.
— Что-нибудь может разрушить этот союз? — поинтересовалась властно, глядя на старуху и чувствуя внутри нарастающее волнение.
Он уже почувствовал. Я уверена, он не мог не почувствовать, что Грань разорвана, и я выбрала это место именно потому, что сюда Карнелису придется добираться чуть дольше, чем до поместья моего отца. Здесь, в этом небольшом, полузабытом поселении на окраине столицы, я спокойно могла проводить свои эксперименты над жизнью и смертью, пытаться пробить путь к запертому по ту сторону Эридору. Здесь спокойно могли жить Отступники, здесь был возведен этот храм, в котором сегодня мы сочетаемся браком. И Карнелис обязательно возжелает все разрушить, как и тогда…
Жрица, прищурившись, смерила взглядом сперва меня, затем моего новоиспеченного супруга.
— Твоя смерть, — отозвалась пожилая женщина. — Ты, — она посмотрел снизу вверх на Эридора, словно сгибаясь под мощью его ауры, — уже мертв. И якорем вашей связи останется Амелия. С ее смертью придет конец вашему браку, скрепленному кровью. Такова воля стихий. И ее же смерть разрушит эту вселенную.
Последние слова содрогнули меня, по спине прошелся легкий холодок, но я решила, что если я погибну, то мне будет уже все равно на остальных. Эгоистично, но я не намеревалась оправдываться. Не теперь.
Кивнув, удовлетворилась таким ответом. Магам, имеющим доступ к стихиям, позволено жить чуточку дольше простого смертного человека. Магам, обладающим одной из трех темных меток, позволено жить вечно.
— Чтобы скрепить ваш брак, жениху необходимо поцеловать невесту, — жрица, хитро прищурившись, продолжала внимательно смотреть на нас.
С нетерпением обернувшись на Эридора, приблизилась к нему, но он лишь печально покачал головой.
— Я не боюсь! — воскликнула в сердцах, после чего аккуратно, стараясь не спугнуть, дотронулась до холодного металла золотой маски, скрывавшей лицо стоявшего передо мной человека.
Я помнила его красивым, молодым, с горящим взглядом и вьющимися темными волосами на широких плечах, но что могло представить передо мной теперь? Не все ли равно…
— Пожалуйста, — прошептала с мольбой.
Эридор, шумно выдохнув в маску, сопротивляться не стал, принимая свою участь, капитулируя. Я чувствовала, как напряглись его плечи, с каким трудом он вынужден был подчинится моей прихоти, однако страха внутри я не ощущала. Лишь волнение, и, отбросив все сомнения и предрассудки, я сняла маску со своего супруга, сталкиваясь взглядом с яркими зелеными глазами. Они никогда не имели такого аспидного цвета, но теперь это даже придавало мужчине некоего шарма. Теперь в нем соединились вместе жизнь и смерть, искусно переплетаясь в чертах его лица, и пускай Эридор уже не казался тем завидным женихом, каким был множество лет тому назад, для меня он навсегда останется единственным желанным мужчиной на всем белом свете.
Лицезрев его нынешнее лицо, искаженное временем, проведенным в мире Хаоса, только улыбнулась. Встала на цыпочки, запечатлев на позабытых губах легкий, ненавязчивый поцелуй, и кожу обожгло, словно изнутри, заставляя нас обоих вздрогнуть.
— Ритуал завершен, — молвила старуха ржавым голосом, продолжая рассматривать нас, будто смотрела на какое-то представление. Впрочем, уверена, подобного союза не видывал доселе еще никто. — Теперь вы муж и жена.
И, сообщив это, жрица развернулась, молчаливо покидая место церемонии, растворяясь в темноте здания, освещенного факелами, словно призрак в тумане. Удовлетворенно кивнув, кусая губы, как влюбленная девчонка, я радостно воззрилась на Эридора, забывая обо всем остальном. Забывая о прислужниках, которые только и ждали, что команды моего супруга освободить души их умерших родственников. Забывая о том, что нам нужно торопиться и поскорее покинуть это место. Обо всем.
— Теперь весь мир у наших ног, — произнес Эридор, и от его бархатного голоса по телу побежали трепетные мурашки. — Моя дорогая Амелия.
Я чувствовала нашу связь, внутри, где-то на подсознательном уровне, и узы эти были сильнее любой магии, известной даже Карнелису, а потому я впервые в жизни могла не бояться, что нас вновь сумеют разлучить. Не в этот раз. Эта сила внутри казалась настолько крепкой и неразрывной, она как будто слилась с моим сознанием, крепко вплетаясь в самую его суть, и я словно чувствовала не только Мироздание, но и Хаос в своих жилах.
И стоило мне только подумать, что все наконец так, как того хотели мы, как зал затрепетал, подчиняясь неведомой силе, и стены загудели, вызывая во мне волнение и трепет. Отступники, присутствовавшие на ритуальной церемонии, переполошившись, забегали по помещению, словно раненые птицы в клетках, поднимая волну паники среди остальных, и зияющий проход между этим миром и миром Хаоса начал неистово мерцать, выпуская на волю давно томившиеся там души.
— Что ты наделала! — прокричал на весь храм голос, в котором я узнала голос Карнелиса, и мы с Эридором, как по команде, обернулись на его звук.
Проклятье!
Отступники, всполошившись еще сильнее, заозирались, обращая свои взоры в сторону незваного гостя. Карнелис, стоя в дверях храма, на небольшом возвышении лестничных ступеней, выставив руку вперед, пытался удержать разорванную Грань, задействовав свою силу, и мутно-белое свечение начало разливаться по помещению, устремляясь над головами собравшихся прямо к сердцу открытых врат Хаоса.