Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него с нахмуренным лицом, но он лишь смеется. Аарон насупился, но зато Каллум хлопает в ладоши, словно все это шоу устроили специально ради него.
— Я слышал, что ты теперь одна из нас, — говорит он, откидывая капюшон, так что теперь мне видно его блондинистые волосы, как у какого-нибудь диснеевского принца. Это кажется странным, ведь он никакой не принц вовсе; он злодей, который расправляется с другими королевскими и прячет их тела в лесу. Кэл вытягивает нож из своего ботинка и протягивает его Вику, заставляя меня вскинуть брови. Ему удалось проскользнуть с этим мимо охраны. Немного жутко.
— Кровь, — начинает Вик, полоснув ножом по своей ладони, а затем передает нож мне, его глаза чертовски серьезны. — За кровь.
— Ты что, прикалываешься? — переводя взгляд с него на других Хавок. Аарон был готов вспыхнуть в любую минуту, мышцы в его челюсти перекатывались. — Хотите заключить пакт на крови? Как какая-нибудь шпана в домике на дереве?
— Бери нож, Бернадетт, или я сделаю это за тебя, — Вик не угрожает своими темными, страшными словами. Вовсе нет, он лишь говорит правду. Я сглатываю и смотрю на окровавленное лезвие. На нем может быть целая куча болезней. Черт, насколько я знаю, даже целая дюжина таковых. Но это ведь то, на что я сама подписалась.
Быть их игрушкой.
Сглатываю еще раз и выхватываю нож. Последнее, чего я хочу прямо сейчас — это чтобы Вик или кто-то другой увидели меня неуверенной и уязвимой.
Делаю надрез на ладони, шипя от боли, а затем начинаю задыхаться, когда Вик с такой силой прижимает свою руку к моей, что она начинает болеть, и так глубоко смотрит мне в глаза, что я чувствую, как ухожу под воду.
Это длится всего пару секунд, но как только наша кровь перемешивается, и наши взгляды сходятся, я знаю, что уже никогда не буду прежней.
Виктор отпускает меня, вытирая кровь о свои джинсы, затем подкидывает нож обратно Каллуму, тот ловит его безо всяких усилий.
— Хочу прояснить, — продолжает он, пока его взгляд медленно сканирует парней и возвращается ко мне. — Ты находишься только под моим контролем, ни под чьим больше.
В его голосе явно слышно предупреждение, но у меня такое чувство, что прозвучало оно вовсе не для меня. Он наблюдает за парнями, словно хотел убедиться, что те поняли.
— И теперь, когда у нас появилась собственная девушка Хавок, мы начнем разбираться с каждой проблемой по очереди, начиная с проблемы с моей матерью.
Последние два слова, словно проклятье, слетают с его языка, будто Виктор Чаннинг в жизни ничего худшего не встречал, чем собственная мать.
— Что еще за проблема с твоей матерью? — спрашиваю я, надеясь, что не перешла границы дозволенного. Он четко дал понять, что я принадлежу им, Хавок, но что конкретно это значит, я не разобралась. Вик сказал мне, что я обязана подчиняться каждому его слову, но не говорил мне молчаливой льстящей сучкой, не так ли?
Вик смеется, пока этот звук раздается во всем моем теле. Этот звук похож примерно на то, как когда я смотрю в зеркало и задаюсь вопросом о смысле всего этого.
— Мое наследство по совершенно идиотской ошибке попало в ее наманикюренные когти, — Вик выуживает сигарету, Оскар вновь чем-то занят на своем айпаде, а Хаэль тащит свой зад к своему блестящему капоту. Каллум просто сидит и ест, пока Аарон изучает блики на тротуаре. Плечи его так напряжены, что на парня почти больно смотреть.
— Я должен жениться, чтобы заполучить его.
— Жениться… — начинаю я, а потом осознание поражает меня, словно товарный поезд, глаза мои распахиваются. — Подожди, что? — слова звенят на кончике языка, словно я стрельнула из рогатки.
Виктор смотрит на меня долгим, изучающим взглядом, одетый в черную майку и джинсы. Со своими фиолетовыми волосами, глазами цвета мокрой древесины, и покрытым краской телом, он полностью отражает неповиновение. Мышцы его тугие, протянутые, хотя он худой, с телом, сделанным не только благодаря тренировкам. Он едва ли похож на ученика старшей школы. Я могла с уверенностью сказать, что большинство из нас не смахивало на старшеклассников, только не с нашим темным прошлым и его тенями, что пролегли под глазами. За семнадцать лет я пережила на собственной шкуре куда больше кошмаров, чем большинство повидало за целую жизнь.
— Ты же не думала, что понадобилась нам только ради секса, ведь так? — спрашивает он своим деланным тоном, словно я какая-нибудь невдупляющая идиотка. Но, конечно, я так и думала. Ради чего еще кучка развратных подростков-говнюков захотела бы иметь дело с девчонкой, которая по душе им не приходится?
— Если бы я этого хотел, напрямую попросил бы тебя стать моей шлюшкой, а не частью своей команды. А теперь вали нахрен на урок и дай знать, если кто-то доставит тебе неприятности.
***
— Тупой кусок говна, ты, Виктор Чаннинг!
Я кричу, швырнув пустую пивную бутылку в витрину одного из заброшенных магазинчиков. Я даже не добралась до дома, потому что: а) Хизер еще на продленке и б) я в такой ярости, что возвращение в гадюшник, который я называю домом, ситуацию не улучшит.
Сегодня свободный день от этого, и, если я войду туда, ослепленная яростью, он обо всем узнает. Воспользуется ситуацией, чтобы потом тыкать меня в это носом, пока я не сломаюсь. Я была опасно близка к тому, чтобы грохнуть его, и мы оба прекрасно знали об этом.
Разве это не является чем-то вроде иронии судьбы? Девочка подросток была отправлена в тюрьму до конца своих дней за убийство своего отчима-копа-педофила.
Я задыхалась из-за этого чувства беспомощности, так хорошо знакомому мне, словно второе дыхание. Оно накатывало на меня неконтролируемыми волнами, со своими приливами и отливами, против которых не имело смысла бороться, а даже если бы я попыталась, шанса устоять не было. Я могла лишь задержать дыхание, пока не потеряю сознание.
Кого вообще волнует фиктивный брак? Спрашиваю я себя. Он достаточно распространен: на сотнях ТВ шоу, фильмах, книгах. Что может быть хуже роли невесты? Разве это не лучше, чем оказаться сразу в постели каждого из пяти Хавок?
Хм-м-м.
Ты находишься только под моим контролем, ни под чьим больше.
Что это, блять, вообще значит?
Стекаю вниз по стене, ожидая, пока мой гнев не утихнет. Это было не в новинку. Я все лето провела, прячась с Хизер на озере в парке, обдумывая это безумие.
В моей жизни есть люди, которым придется заплатить, но необходимой силой и ресурсами я не обладаю, чтобы разобраться с этим в одиночку.
Если мне придется напялить кольцо для мамочки Виктора, так тому и быть.
Самым худшим, что я уже сделала в этом году, женитьба не станет.
Без шансов.
Кроме того, если я попытаюсь сбежать, не знаю, что уж они сделают. Хотя… на самом деле, знаю: они убьют меня.
Ладно, это довольно убедительно.
Глава 8
Сидеть каждый день за обедом с Хавок быстро наскучивает. Я на сто процентов уверена, что на нас пялится вся чертова школа. Есть еще кое-что, что я заметила: Джим Дэллон не забрал мою сигарету, Марк Чарлин не подкатывал ко мне, пока я рылась в своем шкафчике, а моя бывшая лучшая подруга Кали Роуз-Кеннеди заметила, как я иду по коридору, и тут же ринулась в противоположную сторону.
Она осознала, как и каждый из них. Люди, которые разрушили мою жизнь. Хавок проделали отличную работу. Черт, да парни оказались профессионалами. Но те люди были только второстепенными, не самой проблемой.