Я положил дневник на стол. Стоило обдумать все, что я прочитал, а думать было над чем. Что за Саусесан? Японец? Почему он жаждет высосать энергию? Какую энергию, магическую? Как вообще живое существо способно высосать из чего-либо энергию? Взять электрический провод и приложиться к нему губами можно, хотя вряд ли так получится что-то высосать. Ясно, что речь шла об энергии другого толка, но мой разум отказывался понять этот странный процесс. И главный вопрос — удалось Аархину телепортироваться в этот Греми… Глире… Грелимарай?! Или он все-таки отправился туда на корабле к детям, которых собирался научить магии. В любом случае, хозяин пещеры сейчас находился далеко. Где же искать помощи? Шевели мозгами, Ладыженский, напряги серые клеточки. Ты же всегда находишь, что сказать должнику, когда он выдает очередную отмазку, лишь бы не возвращать деньги. Почему же сейчас как будто тормозной жидкости выпил? Здесь рядом есть город, как его, Шантайз. Там живет Крамди Палстарник, знакомый Аархина. Возможно, он знает, как попасть домой или как найти местных магов не из числа н'шастов. Из записей Маггорайхена понятно, что они есть. Я пока мог только предполагать, способны ли эти люди на такую магию, но терять надежду не собирался. К тому же есть вероятность, что Крамди каким-то образом поддерживает связь с Аархином. Чем быстрее отсюда выберусь, тем лучше. Оставаться в мире, который находится на пороховой бочке? Только без меня. У нас-то на Земле, положим, тоже неспокойно сейчас: санкции, террористы, эмигранты. Но там свой, знакомый Хаос, к которому люди давно привыкли, да и Порядок на нашей голубой планете не в таком плачевном состоянии, как на Энхоре.
Я поднял руки к лицу, чтобы протереть глаза, и заметил что-то у себя на ладонях. Две черных восьмиконечных звезды красовались там, где их отродясь не было, что за дела! Я послюнявил большой палец правой руки и попробовал стереть им звезду с левой ладони. Тер сильно, тщательно, аж горячо стало, но рисунок даже не потускнел. Что же это такое. Татуировки? Или клейма? Е-мое, а сами кисти! С ними тоже произошла какая-то метаморфоза, ведь Марина всегда смеялась надо мной, утверждала, что меньше моих рук могут быть только детские. А тут я гляжу прямо на большие кисти с толстыми пальцами, куда делись мои тонкие, которыми я струны на гитаре перебирал?! Мурашки стремительной волной набежали на меня в тот же момент, рот сам собой открылся, когда до меня дошло, что случилось на самом деле. Неужели, неужели это действительно так? Не просто перемещение, а с особой изюминкой. Бред, но разве проснуться в пещере не бред? Я рванул сам не свой в проход в следующую комнату. Теперь мне было все равно, ждут ли меня в полумраке монстры. Мысль, которая посетила мозг при виде чужих рук, шокировала сильнее. Во второй комнате я не стал осматриваться, потому что сразу обнаружил то, что хотел увидеть сейчас больше всего на свете — большое зеркало в кованой металлической раме золотого цвета. Но вот отразился в нем не двадцатипятилетний блондин Дмитрий Ладыженский, собственно, именно это я уже и ожидал. Из зеркала на меня взирал мужчина лет под сорок с темными волосами, по краям отливающими сединой. Ну, здравствуй, Аархин Маггорайхен, приятно познакомиться.
Пантак
Ночь спустилась на город Тримашлонап быстро, словно кто-то гигантской рукой сорвал с небес солнце. Звезды высыпали на черную скатерть белыми каплями, воздух стал прохладным, а вистлы, дождавшись любимой поры, завели свои веселые песни. Пантак тоже ждал этого времени. Вот уже несколько дней он был сам готов подпевать маленьким мохнатым существам, когда день сменяла его извечная подруга. Пант, как называли его друзья, закончил приготовления и внимательно осмотрел себя в зеркале. Украденных денег хватило, чтобы купить прекрасную атласную рубаху фиолетового цвета, бархатный черный жилет, мазь, которая скрывала прыщи, и букет цветов, таких прекрасных и душистых, что Пантак забыл выяснить у уличной торговки, как они называются. Штаны ему одолжил его напарник Ваншкиг, или для своих товарищей-воров Ванш, когда узнал, что Панту они просто жизненно необходимы для свидания с некой благородной дамой. Легкие полусапожки Пантак стянул прямо из лавки обувщика, пока тот собирался закрываться на ночь. Пояс с ножнами из кожи капита и кинжал из когтя беурга Панту пожаловал сам мастер-вор Лигрил, когда мальчику исполнилось шестнадцать; поистине дорогой и великолепный подарок. Вооруженный этой красотой, в новой чистой одежде Пантак походил на молодого дворянина. Это определенно радовало по уши влюбленного юношу.