— Длимашзур поручил мне помогать Аархину Маггорайхену!
— То есть, как помогать?! — воскликнул Митсац, его глаза неподдельно расширились.
— Сопровождать его повсюду. Я не использовал никогда искаженные плетения Хаоса, поэтому н'шаст не почувствует, что моя душа принадлежит Великому Саусесану, — пояснил Ксар. — Маггорайхен, сам того не ведая, посвятит меня в самые важнейшие дела Порядка, о которых я буду сообщать нашим агентам.
— Ни во что он тебя не посвятит. — Хаосит раздраженно махнул рукой.
— Что ты имеешь в виду?
— Потому что человек, покинувший пределы Шантайза этой ночью, возможно, не Аархин Маггорайхен.
— Ты издеваешься? — разозлился Ксаркаан. Митсац не входил в число его друзей, их объединяла лишь принадлежность к одному лагерю. Слова хозяина лавки взбесили Ксара, и он пожалел, что Митсаца нельзя проучить, ведь от отношений с ним зависело многое. С него станется выдать слугам Тибора того, кто десять лет живет чужой жизнью, каждый день рискуя быть убитым. — Крамди Палстарник подтвердил, что лично проводил н'шаста к гугутикаре. Или ты отравился своими травками и считаешь, что ночью видели ганура?
— Не считаю. Многие подробности от тебя утаивают, Ксар, потому что ты тесно общаешься с храмовниками. Слишком рискованно держать тебя в курсе всего важного, что сейчас происходит. Если тебя раскроют раньше, чем ты успеешь подобраться к Совету, то пытки поборников Порядка заставят тебя болтать.
— Я скорее умру, чем выдам кого-либо! Говори, Хаос тебя забери, чего я не знаю?! Утаивая от меня важные сведения, вы только повредите миссии, возложенной на меня!
— Месэра Ритайлина вытолкнула Аархина из Энхора, — произнес раздельно Митсац. — Существо, которое обратилось в н'шаста… Никто из хаоситов не ведает, что оно такое. Судя по библиотекарю, оно ведет себя так, что не вызывает подозрений в подмене. Идеально притворяется Хранителем Порядка.
— А если Ритайлина не смогла осуществить задуманное? — Ксаркаан сам не сомневался в силе бывшего Хранителя. Ритайлина Чисхаргана была могущественным н'шастом, а перекройка в н'удана, насколько он слышал, совершенно ее не ослабила. Но как тогда объяснить то, что рассказал Митсац?
— Вот тебе и предстоит разузнать, вернулся ли из небытия н'шаст или кто-то иной играет свою игру.
Хорошее настроение Ксаркаана полностью пропало. Проклятье, подумал он. Отказать толстяку Длимашзуру теперь было нельзя. Это его обязательно разочарует, и тогда места в Совете Тибора не видать никогда. Правда, если Аархин Маггорайхен не остался самим собой, а в его облике по Энхору бродит другое существо, места не видать в любом случае. Ведь их встреча может закончиться гибелью Ксара.
Но кто не рискует, тот не седлает тиргеза. Старая поговорка вспомнилась к месту. Ксаркаан только и делал, что жил верхом на тиргезе. Он родился в семье, которая поклонялась Великому Саусесану шестое поколение, и выбора стороны в вечном конфликте двух могущественных сил ему не предоставили. Но Хаос привлекал его сам, влек своей свободой и будущими возможностями. Когда в Ксаре проявилась способность к манипуляции энергией, радости его отца не было предела. Старик даже прослезился. В их роду до этого не рождались тилбэчины, а теперь его младший сын получил шанс занять высокое положение в иерархии хаоситов. Но судьба сложилась иначе. Ему приказали отдать Ксаркаана на обучение в Храм Тибора, потому что тот не успел запятнать себя чуждыми для Порядка плетениями. Отец возмущался, но его успокоили тем, что возложенная на Ксаркаана миссия имеет важнейшее значение для победы Хаоса. С тех пор началась двойная жизнь, построенная на риске. Ксар общался и дружил с теми, кого однажды ему придется стереть с лица Энхора. Поначалу, он думал, что на это не способен, но чем старше становился, тем сильнее признавал свою значимость для Великого Саусесана, а ради него был готов даже на убийство родичей, если Повелитель того когда-нибудь возжелает. Ксар верил, что Хаос изберет его н'уданом, когда явится, наконец, в мир. А терпению он научился за долгие годы среди храмовников.
Ксаркаан узнавал врага изнутри, постигал их принципы, все больше убеждаясь, что Порядок — лишь мерзкая плесень на свежей плоти Вселенной. Было странно, что люди цеплялись за ложную веру, не замечая вокруг себя истины. Хаос изначален! Не Порядок, а Хаос! Ксар слушал лекторов и сдерживал себя от криков. Вы не правы, хотелось рычать ему, вы слепы и глухи, и несете вашу слепоту и глухоту Энхору. Ксаркаан жалел, что не мог открыть глаза тем тилбэчинам, с которыми дружил. Он с удовольствием бы переманил их на сторону Повелителя, но не обманывал себя: они хоть и молоды, хоть и не закостенели еще, но все равно не примут правды. За это Ксаркаан их не осуждал, он тоже не представлял, что кто-то имеет силу переубедить его в правоте Великого Хаоса. Но час истины настанет, очень скоро настанет. Слепые научатся видеть, глухие — слышать, ложь, порожденная Порядком, исчезнет, а Царство Великого Саусесана придет.