Ксаркаан взял нужные травы и покинул лавку Митсаца. Обычно после он возвращался в Храм, но сейчас решил еще побродить по улицам Шантайза. Ксар плыл среди людей, и в этот миг чувствовал себя далеким от них как никогда. Разум Ксаркаана уже занялся тем, что ему однажды предстояло. Вершить судьбы.
Дмитрий
Я очнулся и едва не вскочил как ошпаренный. Пришлось сжать кулаки и стиснуть зубы, чтобы заставить себя остаться недвижимым. Я еще не чувствовал присутствия постороннего в палатке, но в том, что оно имело место, не сомневался. Аархин не походил на того, кто ошибается в подобных случаях. Тем более, что от сохранности его тела и наличия моего разума в нем, зависела судьба огромного мира.
Незнакомец ничем не выдавал себя: ни шороха, ни приглушенного дыхания, ничего. Я вслушивался в темноту, гадая, что делать дальше. Первым и, естественно, глупым порывом, было желание позвать на помощь. Даже если бы на этот сигнал SOS сюда ввалился десяток прекрасно обученных воинов, преданных Порядку, они бы нашли здесь уже бездыханное тело последнего н'шаста Энхора. Горемычная же душа Дмитрия Ладыженского отправилась бы в финальное путешествие по Вселенной. Ну а если бы удача улыбнулась этим гипотетическим спасителям, то отвертеться от их расспросов после я бы не смог. В конце концов, я — Хранитель Порядка, это я должен бросаться на помощь, а не просить ее. Тянуться за волшебным клинком тоже было нельзя; от человека, проникшего в мою импровизированную каюту на необычном корабле, это движение не скрыть. Я лихорадочно метался от одной идеей к другой, понимая, что вот-вот на меня сверху может обрушиться меч, нож или еще что-нибудь не менее смертоносное. Наконец, я уловил выдох незваного гостя. Он еще стоял у входа и, видимо, занимался сейчас тем же, чем и я: соображал, как быть дальше. Наше молчаливое знакомство могло затянуться надолго, поэтому я решил заговорить с чужаком, надеясь, что он не кинется на меня в ту же секунду.
— Стой на месте, если хочешь жить, — произнес я грозно. — Иначе я уничтожу тебя.
— Каким же образом? — спросил голос в темноте. Он не дрожал, но я уловил сомнение, будто человек взвешивал свои шансы против проснувшегося могучего мага.
— Поток, который испепелит твое несчастное тело, я приготовил, едва ты ступил за порог палатки без моего разрешения.
— А вот это неправда. — Тьма вдруг резко сменилась светом, заставив меня зажмуриться. Я тут же разлепил глаза, чтобы незнакомец не успел напасть на меня. Но тот не спешил, он так и не сдвинулся с места.
Это был мужчина в дорогом костюме, из-за которого откладывался выход в море. Эх, жаль, что мы дождались такого опаздывающего. Лучше б я приказал отдать швартовые, как только поднялся на борт; капитан бы не смел перечить н'шасту. В одной руке ночной гость с бородкой держал меч, который я заприметил, когда он взошел на гугутикару Юритыфа; в другой — шар, размером с теннисный мячик, источавший яркий свет. Очередная магическая лампа, вот уж поистине велико их разнообразие в Энхоре. Щеголь слегка улыбнулся и сказал:
— Я не чувствую в тебе даже отголосков жизненной энергии, поэтому ты не убьешь меня никаким плетением. Ты не Аархин Маггорайхен.
— Ты тилбэчин?
— Вот еще одно доказательство, что ты самозванец! — самодовольно произнес незнакомец. Теперь он растянул губы в хищной ухмылке, которую немедленно захотелось стереть с его лица хорошим ударом кулака. Или даже сапога.
— Ну, раз ты все знаешь, объясни, кто ты сам такой, твою мать? — Я шарил глазами по палатке, пытаясь определить, что можно использовать в качестве защиты. Подушка отпадала, плащ тоже. Йенталстуакрахт, конечно, лежал рядом, но щеголь бросил на него взгляд. Я не дурак, понял, что это значило. Если во тьме мысль схватить клинок казалась бесполезной, то при свете волшебной штуковины она стала бесполезной вдвойне. Незавидное у меня положение.
— Меня зовут Црагыыл, и я — д» рута.
— Поздравляю, но будь добр, поясни подробнее. Я же не последний Хранитель Порядка.
— Д» рута — убийца, обученный отнимать жизнь у тилбэчинов Порядка. — Црагыыл слегка поклонился мне. Козел. Железный Феликс хренов! Я вдруг почувствовал, что возвращается паника. Не время! Надо успокоиться и болтать дальше, Дима. Соберись, не будь тряпкой.