— Ты отлично справился, Дима, — сказал Аархин, отпив чая.
— Премного благодарен! После этого Црагыыла, я боюсь двигаться дальше. Я не знаю всех опасностей вашего мира! А тут они на каждом шагу.
— Ты прав, поэтому сегодня уделим немного времени не только чой-хуа. Я расскажу про опасности, но и научу тебя месяцам, нашим обычаям и прочим вещам, которые тебе пригодятся. Возможно, надо было с этого и начинать, но представь, если бы с беургом тебе пришлось сражаться без приемов, что я тебе преподал ранее.
— Не желаю даже представлять. — Я поежился, представив, как говорю рогатому хищнику, что знаю все двенадцать месяцев Энхора. Или не двенадцать, никто же не утверждал, что мир, где Хаос и Порядок сошлись в прямом противостоянии, совершает оборот вокруг солнца за такое же время, как Земля.
— Не удивляйся, что Крамди отдал тебе з'уартхил. Он понимал, что, не владея магией, твои шансы на выживание совсем малы. Жаль, что такой мощный артефакт использован в самом начале пути, — задумчиво произнес н'шаст. — Но д» рута действительно грозный враг. Они профессионалы своего черного дела. Когда-то их орден был многочислен, и угроза, которую они представляли, была весома. Со временем мы почти полностью выкосили их ряды, но сорняки имею свойство снова прорастать.
— Почему они чувствуют энергию в людях?
— Это достигается с помощью определенных потоков, которыми воздействуют на молодых адептов ордена д» рут. В течение нескольких лет они подвергаются этой процедуре, и она не только дает им такое умение, но и серьезно вредит психике. Часто этот вред проявляется в повышенной ярости, нередко возникают неконтролируемые вспышки злости. К старости, если д» рута доживает до преклонных лет, почти все они сходят с ума и кончают жизнь самоубийством.
— Это потому, что в них растет жажда убивать?
— Правильно, Дима. Не будет рядом подходящей жертвы, д» рута перережет горло себе. — Аархин провел пальцем под подбородком. — Хаос в отличие от Порядка не заботится о слугах. Тибор и его отец ценят и благословляют любую светлую жизнь. Калар же использует людей для достижения своих черных целей, и если это требует их смерти — так оно и будет.
— Тогда другой вопрос, почему Црагыыл знал, что меч — Йенталстуакрахт, а голубка не распознал? — уточнил я. — И почему он покраснел, когда я спросил у него про контакт с Великим Саусесаном. Вроде бы особо обученный душегуб.
— Все просто. Энергия з'уартхила внутри оболочки. Д» рута не может пробиться сквозь камень, железо, дерево или любой другой материал. От Йенталстуакрахта же сила исходит наружу. Энергия словно обволакивает его, поэтому любой маг или член ордена убийц распознает вещь, подобную моему мечу; он видит ее ауру. Ну а стеснение объяснить еще проще. Калар иногда дарит беседу своим последователям, но только, тем, кто обладает силой. Не можешь касаться Источника — не жди контакта. Поэтому рядовые хаоситы стыдятся, что, несмотря на верность, они никогда не удостоятся внимания Великого Саусесана. Уверен, что глава д» рут и тот, кто сейчас командует хаоситами, тоже зальются краской, когда их спросят про связь с властелином. Они ждут его физического воплощения, только тогда они увидят его. Мы еще обсудим не раз и д» рут, и хаоситов. Ты готов, ученик?
— Да, учитель. — Я уже давно не был студентом, но вдруг опять ощутил себя в университете, который теперь носил гордое название Акл-Миратэ. Вместо профессора философии передо мной вел лекцию маг, вместо огромной аудитории мы находились в чертогах его разума. Я вспомнил, как много раз прогуливал занятия с друзьями, или храпел прямо на столе, если не высыпался перед походом в альма-матер. Но сегодняшнюю пару я планировал прослушать от начала до конца. Ведь диплом о высшем юридическом образовании — это здорово, а знания, которые продлят мою жизнь — бесценны.
Хашайя
Удар грома совпал с ударом ее сердца. Небеса оглушительно треснули, и летний дождь, хлынувший следом, наполнил раннюю ночь шелестом. Вспышка света — и снова грохот, перекрывающий остальные звуки. А затем все повторилось, еще и еще.
Хашайя стояла на массивном валуне, поросшем мхом с восточной стороны, и не обращала внимания на стихию. Она слушала ночную музыку с закрытыми глазами. Это был ее первый дождь после векового забвения, и влага, льющаяся с темных небес, вызывала сейчас исключительно приятные эмоции. Шайя подставила лицо теплой воде, чувствуя как струи бьют по коже, бьют ощутимо, но в тоже время нежно. Она улыбнулась, сама не зная чему. Может, это какое-то воспоминание из детства дало о себе знать? Или прикосновения дождя напомнили ей пальцы Ленцырбана? Он тоже умел быть одновременно сильным и ласковым. Хашайя провела руками по мокрым волосам и открыла глаза. Не лучший момент, чтобы переживать прошлое, но отказывать себе в минутной слабости, она не собиралась. По крайне мере, сейчас. Шайя положила руку на рукоять меча и направила взор вперед, где с помощью сполохов небесного пламени из темноты возникала Белая пирамида — сестра-близнец той, в которой провела долгие годы сама представительница древнего рода Чеенув.