Гробница Энкрича располагалась на территории королевства Каварахиич вдали от городов и деревень. В дне пути отсюда проходила граница с Заркондаем. Белая громада поднималась над степью, где обитали лишь вистлы и мыши. После возведения пирамиды возле нее построили Храм Тибора, в котором несли службу боевые тилбэчины Порядка, сменяемые раз в год. Они существовали в этой глуши благодаря припасам, доставляемым сюда из ближайших поселков. Заниматься земледелием тут не рисковали — ходили слухи, что злая энергия, выделяемая телом н'удана, была способна загубить посевы. Долговязую смерть, как оказалось, боялись даже в заточении.
Здесь влияние хаоситов было бессильно. Если в Тримашлонапе связи и деньги способствовали освобождению Хашайи, то в этих глухих землях они значили не больше, чем дохлый капит. Местных храмовников не подкупить и не запугать, их предки бились со служителями Хаоса еще во время последней войны. Возможно, чей-то прадед даже видел Хашайю лично. Поэтому оставалось только дерзкое внезапное нападение, а ночь, к тому же сопровождаемая дождем, подходила для него лучше всего.
Перед перемещением Хашайя выбрала себе одежду и клинок. Она облачилась в обтягивающие, но в тоже время не стесняющие движения, коричневые штаны и легкую куртку без рукавов. На ноги отлично подошли кожаные полусапожки. Меч Шайя искала долго — пришлось пройти половину оружейных залов. Она бы предпочла клинок, который верно служил ей сто шесть лет назад, но его уничтожили сразу, после пленения. Еще одна причина для ненависти к тиборским псам. За каждую обиду они ответят, подумала она, и разгром стражей Энкрича станет началом ее мести.
Сила еще слабо пульсировала в ее крови. Хашайя не смогла оторвать от мраморного пола нитку, однако от этих крупиц энергии пользы в битве все равно бы не прибавилось. В любом случае, она делала ставку на чой-хуа. Шайя поупражнялась несколько часов, выяснив в итоге, что многие приемы работают плохо из-за нехватки энергетической подпитки, но в целом удовлетворилась результатом. Противостоять ей сумеет лишь поистине талантливый боец, а их среди храмовников всегда было немало. Ритайлина наблюдала за ней в это время, и на сей раз удержалась от колкостей. Перекроенная н'шаст сказала, что помимо чой-хуа, Шайя принесет дополнительную пользу их плану своим присутствием. Хашайя поначалу не поняла, о чем именно говорила Рита, пока они не переместились в Каварахиич.
Двух н'уданов на закате встретил небольшой отряд хаоситов. Остальные воины ожидали, укрывшись в старом карьере, где когда-то готовили материалы для строительства Белой пирамиды. Завидев, что Ритайлина появилась вместе с Хашайей, воины, среди которых были три женщины, спешились с капитов и упали на колени. Они протягивали к ней руки и бесконечно повторяли: «Великая! Великая! Великая пришла к нам!» Шайя посмотрела на Риту; та пожала плечами, мол, чего удивляться. Верные слуги Хаоса, наконец, узрели ту, которая билась за Великого Саусесана до их рождения. Ту, которая отвернулась от лживого Порядка и спустя годы стала легендой, передаваемой из уст в уста.
Хашайя поравнялась с хаоситами, но те даже и не подумали встать. Кто-то принялся усерднее кланяться, коротко стриженая женщина обхватила ее и заплакала навзрыд. Хашайя вдруг ощутила ужасное желание расхохотаться. Ей, разумеется, был приятен такой почет и обожание, но что случится с этими беднягами, когда они предстанут перед Повелителем, если доживут до его пришествия. Умрут на месте от разрыва сердца? Онемеют или ослепнут? Шайя погладила расчувствовавшуюся воительницу по щеке и с трудом высвободилась из ее объятий.
Когда они достигли стоянки, разбитой среди каменных глыб, усеивающих карьер, преклонение колен продолжилось. Десятки глоток взорвались в шумном приветствии. Ритайлине пришлось срочно сплести поток тишины, накрыв им лагерь, иначе бы храмовники раскусили их замысел еще до наступления темноты. В прошлом за такое безрассудство каждый из хаоситов понес бы наказание, но Хашайя держалась великодушно, а зеленоглазая откровенно забавлялась происходящим.