Я, конечно, не сильно раскатывал губу в предвкушении таинства сверхспособностей. Но вышло уже совсем печально. Я никак не мог почувствовать того, о чем толковал месэр Маггорайхен. Лишь иногда улавливал нечто похожее на некую смесь мурашек с пощипыванием, когда пытался коснуться невидимой энергии, пронизывающей даже виртуальное пространство Акл-Миратэ. Аархин хмыкал, причем я не понимал, что это его хмыканье означает. Он больше ничего в эти мгновения не говорил, я не спрашивал, а потом он давал отмашку, и я снова, как какой-то сумасшедший, охотящийся за летающими слонами, пытался поймать то, суть чего мой мозг абсолютно не воспринимал. Как там писал Козьма Прутков? Нельзя объять необъятное? Так вот, по мнению моего учителя, я был просто обязан коснуться материи, которой не мог коснуться. Это бесполезное занятие через минут десять уже стало подбешивать, а великий н'шаст продолжал нарезать возле меня круги и хмыкать. Тут он вдруг растянул губы в какой-то уж совершенно идиотской улыбке и отошел метра на три в сторону. Я перестал хватать воздух, не представляя, что происходит. И вдруг этот учитель-мучитель стремительно завел руку за спину и с криком: «Лови!» кинул в меня таракана размером с тапок! Пока рыжий и усатый сокращал расстояние между мной и собой, я догадался, что Аархин вычитал в моей голове, что больше всего я ненавижу тараканов, и для чего-то сообразил из воздуха огромного мутанта. Я уже не успевал увернуться, поэтому зажмурился и выставил перед лицом руку, чтобы мерзкое насекомое не попало мне в лоб. Выяснилось, что этого было достаточно для пробуждения во мне хоть какой-то магии. Я почувствовал, что могу осязать воздух, и толкнул рукой приближающегося таракана. Пощипывание в кисти подтвердило, что жизненная энергия преобразовалась в магический поток, и муляж насекомого, такой же противный как и настоящая тварь, отскочил будто от стеклянного барьера между нами. Это я уже видел собственными глазами.
— Вот мы и нашли закономерность, — важно заключил Аархин.
— Какую? — полюбопытствовал я, ибо метание снаряда в виде домашнего членистоногого и моя способность касаться силы не складывались в одну картину.
— Ты можешь взаимодействовать с энергией лишь тогда, когда тебе грозит опасность.
— Ага, то есть от таракана мне будет плохо, поэтому я его отбросил. А вот д» рута, видимо, излучал безопасность?
— Нет, Дима. — н'шаста мое ехидство ничуть не задело. — Пока д» рута на тебя не нападал, сила дремала. Если бы под рукой не оказалось з'уартхила, то вероятно ты бы отбросил и хаосита. Или замедлил как беурга. Но я не буду утверждать это наверняка. Может, ничего бы не случилось, и ты был бы мертв.
— И долго ждать, пока я сумею обуздать потоки не только в случая угрозы? — спросил я, рассматривая свою руку, на которой, кажется, разглядел след магической энергии. Ну или это были просто галлюцинации, вызванные радостью, что я немножечко овладел телекинезом.
— Долго, — ответил Маггорайхен. — Управлять с мечом ты научишься гораздо раньше.
Теперь я восседал на мешке с пшеном, и руки чесались попробовать коснуться потоков не в Акл-Миратэ, а реальном мире. Но опять же, привлекать внимание было глупо, а в палатку возвращаться не хотелось. Юритыфа у руля сменил загорелый матрос, а сам хозяин отправился спать, предупредив, что все, что мне потребуется, я могу получить у его старшего помощника Вармлика. Из палаток уже выходили мои попутчики, они вдыхали свежесть морского воздуха и приветствовали друг друга. Вармлик, даже не уточнив, желает ли н'шаст позавтракать, притащил мне пяток сваренных вкрутую яиц и кусок белого хлеба. Такую инициативу я не мог не оценить и сказал ему большущее спасибо.
Пока я поглощал скромный завтрак, народ на спине плывущей гугутикары занимался чем попало. Кто-то справлял утреннюю нужду. Причем ни женщины, не мужчины не стеснялись друг друга. А меня почему-то потянуло засмеяться, когда я увидел, как одна миловидная дама спустилась на покатую часть панциря, задрала юбки, а ее кавалер в это время держал ее за одну руку, чтобы дама не опрокинулась в воду. Странно, почему бы ведра не использовать? Но, возможно, здесь был некий энхорский обычай или правило хождения в туалет на гигантской черепахе. В голову сразу пришла идея для названия книги-бестселлера: «Двадцать способов справить большую и малую нужду на стремительно идущей по волнам исполинской Тортиллы». С таким названия раскупят как горячие пирожки с ливером. Некоторые пассажиры образовали группы вокруг импровизированных столов. Я понял, что сейчас гугутикара станет движущимся казино, потому что эти люди достали кости, глиняные кружки и принялись делать ставки. Ну а действительно, чем плохи азартные игры во время путешествия по морю?