Вот подстава так подстава! Я на лошадях никогда в жизни не катался, потому что всегда боялся свалиться с них и сломать шею. А тут страшная языкастая образина о двух лапах. Говорить, что я не умею ездить верхом, тоже нельзя. Оставалось надеяться, что тело Аархина помнит верховую езду также хорошо, как чой-хуа. Я подошел к капиту, усиленно представляя на его месте пони. Незнакомый мужчина, слава Порядку, помог мне взобраться в седло и даже шлепнул зверя по странному отростку на заднице, видимо, заменяющего хвост. Капит резво побежал вперед.
Поездка не заняла много времени, курица-крокодил привезла меня в небольшой городок, где многие узнали Хранителя Порядка. Меня бережно вытащили из седла, хватали за одежду и просили помочь. У дома, где произошли эти странные события, собралась толпа людей. Мать девочки рыдала и порывалась ворваться внутрь, но соседи не пускали ее. Храмовника, потерявшего зрение, поддерживали парни. Он бормотал только одно слово — Хаос.
Я не знал, что должен делать и что буду делать, но в первую очередь очистил разум от страхов и сомнений. Я поднялся на крыльцо, тело местного врача слегка покачивалось на ветру. Смелых, готовых приблизиться и снять беднягу с балки, не нашлось. Я вошел в дом и сразу почувствовал жжение на руках. Я посмотрел на ладони и чуть не вскрикнул — отметины Маггорайхена светились красным. Какое-то шестое чувство подсказало, где найти девочку. Она лежала в кровати в небольшой комнатке с затворенными ставнями, но солнце все равно умудрялось заглядывать сюда. Прикрытые веки больной, если ее можно было так назвать, подрагивали, словно она пыталась открыть глаза, но что-то ей мешало. Я подошел и склонился над девочкой. Она вдруг широко распахнула глаза. Там не было ничего — ни зрачков, ни тьмы, ничего, чтобы было можно описать словами. Я смотрел в абсолютное ничто.
— Незваный гость. — Эти слова девочка почему-то произнесла тихим мужским голосом. — Будь со мной.
Я резко отпрянул назад, но было поздно. Внезапный холод и кромешная темнота унесли меня в небытие.
Мийэн
— Как там говорится в Соророской империи? Если в гости пришел друг, готовь на стол сладкое вино, если враг — кинжал поострее? — спросил крепкий лысый мужчина средних лет, наполняя хрустальные бокалы. Он делал это аккуратно, стараясь не запачкать рукава своей сутаны храмовника. Восьмиконечные звезды, вышитые на голубой ткани золотой нитью, говорили о его высоком положении среди служителей Тибора.
— Я вижу, ты не изменяешь привычке, — произнес Мийэн Заурбанз, поднося напиток ко рту. — Полдень только миновал, а ты уже прикладываешься к бутылке, Дугшащ.
— А ты все такой же зануда, — парировал член совета Грелимарая. Он отворил ставни в собственном кабинете на втором этаже храма Порядка, пригласив дневной солнечный свет разрушить полумрак помещения. Лучи озарили собрание книг, несколько маленьких статуэток из бронзы, к коим Дугшащ питал слабость, и, конечно же, карту Энхора, занимавшую весь потолок. На ней легко было найти отметки в тех местах, где за последнее время замечали следы деятельности прислужников Хаоса. Судя по карте, они активизировались везде, даже в Джийятской империи, где Хаос всегда имел слабую позицию. Мийэн попробовал вино. Отличное; другого его старый знакомый не держал.
— Почему не стали созывать совет?
— А для чего? — пожал плечами Дугшащ. — Эвтей сообщил, что незаконно провел тебя в Темницу, а раз ты не стал обращаться сразу к нам, значит, дело серьезное. Когда ж еще сам Мийэн Заурбанз снизойдет до нарушения общественного порядка?
— Ты меня в приверженцы Великого Саусесана смотри не запиши.
— Ну, такого от тебя можно не ожидать. Скорее день с ночью внезапно местами поменяются! На самом деле я предложил поговорить с тобой лично, как со своим давним боевым товарищем. И твои мысли, если они действительно помогут нам в этом деле, я уже сам вложу в уши всем остальным.
— А я, было, подумал, что совет не желает видеть мою персону после того, как я решил остаться в порту. — Мийэн внимательно поглядел в глаза Дугшаща, когда тот расположился рядом в кресле.
— Плохо думаешь о нас, — возразил старший храмовник. Он чуть пригубил вина, почмокал и довольно улыбнулся. — Великолепный букет! Не поверишь, но сей божественный напиток родом из Домридинши, а ведь когда-то их вина ценились не дороже прокисшего молока.
— Новые сорта винограда, полагаю.