— И не просто бушует, оно рвется на свободу. Эти з'уартхилы позволят нам с Хашайей метать огнешары.
Вот так удача! Освобождение Энкрича теперь хотя бы обернулось пользой. Да, потоки, которые Хашайя будет направлять, не принадлежат ей, но это уже магия! Чой-хуа — хороший способ сражаться с храмовниками, но с потоками огня все станет еще лучше. Долговязая смерть вручил ей один из перстней, а второй спрятал обратно в карман.
— Кстати. — Энкрич собирался уходить, но что-то внезавно вспомнил. — Вы сказали, что с Маггорайхеном все кончено, но при этом есть небольшая проблема. Пока я не вернулся в библиотеку, самое время рассказать о ней.
Ритайлина предложила Хашайе не сообщать Долговязой смерти сразу о таинственном человеке, который забрал личину последнего Хранителя Порядка. Она обосновала это тем, что сбежавшему н'удану необходимо немного отдохнуть, прежде чем полноценно влиться в их великое дело. Но Шайя догадалась, что Рита надеялась разгадать эту тайну самостоятельно. Теперь это не случится при любом желании.
— Какое-то существо приняло лик Аархина Маггорайхена, — сказала Ритайлина, потерев висок, словно одна эта мысль причиняла ей боль.
— Что?! — воскликнул Энкрич. — И вы молчали?
— Теперь ты знаешь, день ты это не ведал или два, какая разница.
— Это же противоречит мирозданию!
— То есть такого раньше не происходило? — Хашайя зря надеялась, что Долговязая смерть что-то слышал про схожие случаи.
— Чтобы нарушались устои Вселенной? Нет. Даже сам Властелин не смог одарить гануров способностью превращаться в н'шастов или н'уданов. Никто из ныне живущих магов не владеет и толикой сил для такого потока. Откуда вы уверены, что это был не сам Маггорайхен?
— О Хаос, мы уже проходили это с Шайей. — Ритайлина картинно закатила глаза. — Знай, это не мой бывший соратник. И это такая же правда, как и то, что солнце встает по утрам!
— Что же, — произнес Энкрич, сложив руки на груди. — Я перерою всю библиотеку, будет чем заняться до наступления на Грелимарай.
Он отправился в книгохранилище. Хашайя с облегчением вздохнула, его общество очень тяготило.
— Придется изучать новые заклинания, когда наш драгоценный друг соизволит лечь спать, — задумчиво сказала Рита. — Совершенно не хочется находиться рядом с ним.
— Читаешь мои мысли. — Хашайя уже надела перстень на средний палец. з'уартхил сидел как влитой. Шайя почувствовала, как искры, брызжущие из ониксов, касаются кожи. — Пожалуй, я поупражняюсь с этим магическим оружием.
— Не подожги убежище, а то нам некуда будет возвращаться!
— Выберу помещение без мебели. — Шайя жалела, что нельзя обратить Риту с помощью огнешара в кучку пепла. И дело было не в том, что они союзницы, и не в том, что без нее перенестись никак не получится. Хашайя просто не представляла, как можно работать вдвоем с Энкричем. И не хотела представлять.
Дмитрий
Сначала я проваливаюсь в странный сюрреалистичный мир, где обитает вселенское зло, а потом в довесок падаю в обморок второй раз в жизни. О таких захватывающих приключениях я даже и не мечтал, но не думаю, что хоть одно маломальское разумное существо было готово повторить мой волшебный трип. Главное, что с девочкой вроде бы все в порядке. Абсолютная пустота ушла из нее, а, значит, мерзкий Калар отпустил невинную душу. У меня же случился очередной насыщенный денек в дружелюбном Энхоре.
Я понятия не имел, где находился в данный момент. Единственное, что можно было сказать наверняка — я лежал в кровати, заботливо накрытый одеялом. Помещение выглядело незнакомо: голые серые стены, потолок без какого-либо рисунка и дверной проем без двери. Висящий в воздухе магический светильник подтверждал, что я по-прежнему не на Земле. Но где же тогда? Вариантов на самом деле не так чтобы много. Возможно, меня, потерявшего сознание, отнесли в чей-то дом на острове, где мной занялся местный лекарь или храмовник. Не сказал бы, чтобы что такой вариант мне не по душе, потому что второй казался сулящим только беду. Я вполне мог оставаться во владениях Великого Саусесана, а мое возвращение к девочке и ее исцеление всего лишь спектакль. Для чего? Да хрен его знает, этот Хаос непредсказуем. Оставалась, конечно, вероятность, что я очнулся в Акл-Миратэ, но тут тоже не все просто и даже очень странно. Обычно Аархин сразу встречал меня, ведь, по сути, виртуальный мир являлся порождением его мыслей, а в этой комнате я его не видел.
Спокойствие, только спокойствие, говаривал Карлсон, что живет на крыше. Я вытащил руки из-под одеяла и убедился, что они мои, а не месэра Маггорайхена. Интересно. Я хотел подняться, но остановил себя — вспомнил свое дебютное падение в обморок. Это было достаточно давно, я тогда еще проживал с родителями. Меня попросили сдать кровь для одного из друзей, которому предстояла операция. Я согласился и потому, что действительно хотел помочь близкому человеку, и потому, что было любопытно испытать на себе прелести донорства. Проснувшись рано утром, я собирался позавтракать, но мама стала утверждать, что перед сдачей крови не едят. Первой ошибкой было то, что я с ней согласился, хотя сомнения меня обуревали. Вторая ошибка — я поспал перед этим четыре часа, сказалась долгая партия в компьютерную игрушку. В общем, я примчался в больницу, заполнил анкету и уселся ждать своей очереди. С собой я захватил пару шоколадок, потому что не раз слышал, что сладкое помогает после процедуры. Наконец, на удивление симпатичная медсестра пригласила меня в кабинет, где на нескольких столах для сдачи крови лежали доноры. Меня уложили на свободное место, закатали рукав и вскоре случился знак того, что все пройдет не так гладко. Когда женщина в белом халате вонзила мне иглу в вену, я почти ничего не почувствовал. Когда пришло время поработать кулачком, я понял, что ощущаю, как тонкая стальная штука шевелится при каждом сжатии. Это было не столько больно, сколько неприятно. Но в целом процесс завершился удачно. Я встал с кушетки, практически не замечая каких-либо изменений, произошедших со мной после потеря пол-литра красной жидкости. В коридоре меня встретила пожилая санитарка, сообщив, что мне лучше посидеть несколько минут на скамейке возле стены. Я все равно никуда не спешил, поэтому не стал с ней спорить, но сказал, что чувствую себя прекрасно. Минуты две или три мы с ней мило беседовали. Я успел поведать, что раньше не сдавал кровь и упомянул, что с утра ничего не поел. Санитарка покачала головой, напомнив, что не едят перед сдачей крови на анализы, а донорам как раз рекомендован легкий завтрак. Потом она отвлеклась на другого человека, вышедшего из кабинета, и со мной случился казус. Я услышал непонятный звук, будто кто стучал металлом о металл. Этот шум быстро нарастал, а на глаза следом стал набегать туман. Я успел буркнуть, что закружилась голова. И вдруг — оказываюсь в кабинете, где сдавал кровь, и вижу Славдея — своего одноклассника, с которым не общался года четыре. Хотел поздороваться с ним, но тут пришла здравый вопрос в голову: откуда Славдей здесь и почему я не в коридоре? Внезапно вернулся металлический стук, и в следующий момент я уже лицезрел перед собой испуганные глаза санитарки, которая просила кого-то принести нашатырный спирт. Я сдавленно произнес, что со мной уже все в порядке, но меня проигнорировали. Понюхав этой гадости, я сбросил с себя пелену обморока и попытался сесть, так как меня положили на скамейку. Это удалось не сразу. Каждый раз, когда я предпринимал попытки принять вертикальное положение, я начинал чувствовать жуткую тошноту. Около получаса я был ванькой-встанькой, пока не догадался, что надо всего лишь проблеваться, что и сделал в пакет, который мне принесла милая работница больницы. Потом я еле добрался домой, захватив положенные за донорство четыреста сорок рублей, и завалился спать. Такой слабости с тех пор я никогда не испытывал.