В классе на втором этаже жарко и душно, и мне не удается сосредоточиться, даже выпив полстакана капучино. Едкий запах пота в комнате смешивается с тяжелым ароматом духов женщины, сидящей позади меня, и чьим-то чесночным дыханием.
С тоской перевожу взгляд на единственное открытое окно в дальнем конце комнаты, через которое легкий ветерок доносит слабый запах земли из расположенного в квартале от школы парка. Мои мысли устремляются к Джеку и к тому, как он каждое утро горбит плечи, глядя в окно тренажерного зала в перерывах между тренировками, как будто хочет оказаться в каком-то другом месте.
Или стать кем-то другим.
В последнее время он сделался беспокойным. В том, каким нагрузкам он подвергает свое тело, чувствуется безрассудство. Как будто проверяет, насколько далеко может зайти. Иногда он бегает часами напролет, словно стремясь убежать от того человека, которым стал. Я почти чувствую, как внутри него нарастает разочарование. Сдерживаемый гнев, который он направляет на самого себя, – это ширящаяся неуместная враждебность, заставляющая меня беспокоиться, что он сотворит какую-нибудь глупость и навредит себе.
Учитель бубнит, записывая на доске спряжение глаголов. Я собираю учебники и тихо выхожу из комнаты. Передатчик у меня в ухе похож на твердую шишечку, и, спускаясь по ступенькам, я выключаю его и кладу в карман. Джек, наверное, не сидит дома за компьютером. Он был слишком взвинчен, когда я уходила с виллы. Слишком беспокоен после нашего поединка. Я точно знаю, где его найду.
Толчком открываю дверь школы, перехожу улицу и направляюсь в парк, вдыхая чистый свежий запах текущего ручья, смешивающийся с разлитым в воздухе насыщенным цветочным ароматом. Я пробую отыскать в ветре запах Джека и ощущаю его резкий пот. Я еще не привыкла к его человеческому запаху, разительно отличающемуся от смеси перечной мяты, остролиста и сосны, которые характеризовали его как Зиму. И которые почти полностью исчезли с тех пор, как он потерял свою магию, сменившись прохладными мускусными средствами для мытья и мятными гелями для бритья. А под ними я различаю естественное человеческое тепло его кожи – и цепляюсь за него. То самое, которого я жажду, когда заползаю под его руку ночью, чтобы свернуться калачиком, и с которым просыпаюсь каждое утро.
По мере приближения к парку запах Джека становится сильнее. Я схожу с тропинки и, убедившись, что меня никто не видит, взбираюсь по стволу дуба и усаживаюсь на высокую ветку. Прячась в листве в ожидании Джека, я не могу отделаться от ощущения, что все это уже происходило раньше. Возможно, два года назад. Или десять лет, или даже двадцать. Внезапно мне кажется, что я снова охочусь за Джеком, и неприятное ощущение дежавю сменяется ноющим чувством вины, когда из-за поворота дорожки появляется Джек.
Он усиленно работает руками и ногами, а футболка у него на груди вся взмокла от пота. Потом он сходит на траву, спеша к сложенному из камней ограждению, и перепрыгивает через него. Его ярко-белые кроссовки мелькают в воздухе – и я теряю его из виду.
Куда, черт возьми, он так спешит?
Призывая соседние ветки, я осторожно перепрыгиваю с дерева на дерево, следуя за его запахом, пока не подбираюсь достаточно близко, чтобы увидеть его. Он уже не бежит.
Солнечный свет отражается от лезвия ножа, которое какой-то парень прижимает к горлу Джека. Меня охватывает паника.
Я мысленно погружаюсь в мягкую землю в поисках корня и, схватив ближайший, протягиваю к Джеку и его о чем-то спорящим обидчикам. Джек отдергивает руку, и их голоса становятся громче. Он выбрасывает локоть назад, и один из парней со стоном падает на землю. Из-за листьев и цветов мне плохо видно происходящее. Все двигаются, так что трудно что-либо разглядеть. Джек наносит удар, затем разворачивается и пинком сбивает с ног того, кто стоит за ним. Внезапно в просвете между ветвями я различаю мерцание лезвие ножа, и воздух наполняется запахом крови. Крови, едва различимо пахнущей Зимой.
Джек!
Мои корни устремляются к парням. Обматывающий ветку плющ выхватывает клинок из рук одного из них и отбрасывает прочь. Джек прижимает ладонь к шее, и из-под его пальцев текут красные струйки. Подавив порыв немедленно броситься к нему, я остаюсь в укрытии и использую корни, чтобы сбить обидчиков Джека с ног. Один визжит, когда я тащу его назад, в кусты. Джек поворачивается и замахивается, но я уже спутала второму лодыжки. Резкий мысленный рывок – и он с потрясенным вздохом падает на землю.