До тех пор, пока она не протягивает ему посох.
После чего, как и все остальные, падает на колени подле Джека. Она готова отказаться от всего ради него. Сражаться за него.
Он жив. Не пребывает ни в террариуме, ни в урне. Не развеялся по ветру. Он жив.
Плюхнувшись в кресло, я склоняюсь головой к коленям, борясь с подступающей тошнотой.
– Вы не единственный, кто понес потерю, Дуглас. Джек пережил это испытание и стал сильнее. Возможно, не так, как вы себе представляли, но сила – это нечто большее, чем власть и магия. Речь идет о вере, доверии и обязательствах. Он сделал выбор. Выбор принять свое… – Болтовня Лайона внезапно обрывается.
Я поднимаю голову. Но Лайон не смотрит на меня. Он глубоко хмурится, глядя в хрустальное око.
– …свое будущее, – заканчивает он. Тихонько откашлявшись, он снова оборачивает око бархатным поясом. – Надеюсь, вы сумеете жить дальше, Дуглас, как смог Джек. Очень важно, чтобы вы хотя бы попытались. Мир движется вперед, с нами или без нас, – говорит он, и морщинки вокруг его глаз становятся глубже. – Через неделю мы с Геей разберемся с последними Стражами Майкла. Все, кто еще остался, будут разбужены и освобождены от своих обязанностей, а также от магии, дарованной им прежним Кроносом.
Влажный комбинезон холодит мою кожу там, где он прижимается к кожаной обивке.
– Что это значит? Что ты хочешь сказать?
– Те, кто служил под началом Майкла, могут снова поддаться влиянию противоречивых ценностей и ложной преданности. Я не стану рисковать безопасностью Обсерватории и тех, кто предпочтет здесь жить.
– Предпочтет? – У этого слова, когда я его выплевываю, неправильный привкус. – О чем вообще речь?
– Вы можете уйти в отставку, – продолжает он, – в этом случае вас лишат магии и назначат на вакантную должность здесь, в школе, где вы сможете провести оставшиеся годы своей человеческой жизни. Ставлю вас в известность, что система изменилась. Теперь у нас другие правила, Дуглас. Времена года стремятся к мирному сосуществованию – как здесь, так и в надземном мире. И я никому не позволю нарушить эту установку.
Я захожусь в холодном сухом смехе.
– А что если я не хочу выходить в отставку?
– Тогда это решение приведет к Зачистке. Как и любое поползновение на причинение вреда Джеку или Флёр.
Лайон встречается со мной взглядом. В его глазах безошибочно угадывается невысказанная угроза. Так вот в чем дело. Речь идет не о защите Обсерватории. Речь о защите Джека. Лайон намерен держать меня бессильным здесь, внизу, чтобы я не сумел добраться до его любимчика.
– С тем же успехом можешь убить меня прямо сейчас, – цежу я сквозь зубы.
– Это важное решение…
Несмотря на легкость в голове, я вскакиваю на ноги.
– Нет, это наказание!
– Это тоже выбор, мистер Лаускс. – Лайон не встает. Не тянется к посоху.
– Может быть, я не совсем ясно выразился, старик. Я не отдам тебе свою магию. Скорее умру, чем буду служить тебе. Ты не мой Кронос. И никогда не будешь.
– Ваш Кронос и не подумал бы давать вам права выбора, – спокойно замечает он. – Я же, напротив, не стану его у вас отнимать. У вас будет неделя, чтобы обдумать свое решение. Изъятие магии утомляет тело, поэтому вы должны использовать это время для отдыха и размышлений. Вы устали, кроме того, вам нужно усвоить много информации.
Одна неделя. Достаточно долгий период для восстановления сил, которые понадобятся, чтобы пережить боль изъятия вырванной из тела магии. Но недостаточно долгий, чтобы собрать силы для борьбы.
– Что если я не изменю своего решения?
– В таком случае употребите эту неделю на то, чтобы привести свои дела в порядок. Мы с Геей рассмотрим любые последние распоряжения, которые вы пожелаете сделать в отношении вашей личной собственности. – Он поднимает на меня глаза. – Смерть не должна быть единственным выбором. Всегда есть путь вперед. Не торопитесь, – многозначительно добавляет он, произнося это слово так, словно сам его изобрел.
– Это все? – Насколько я понимаю, встреча подошла к концу.
– Дуглас, – окликает Лайон, останавливая меня у самой двери. – Я искренне сожалею о вашей утрате.
Он называет это утратой. Как будто все это лишь игра. Как будто несколько треклятых шахматных фигур сошли с доски, но мы можем начать новую партию. Я качаю головой и протискиваюсь в тяжелые двойные двери, чуть не врезавшись в того, кто съежился с другой стороны. Это Кай. Бледная и дрожащая, как будто только что очнулась от стазиса, она обхватывает себя руками. Кай Сэмпсон, лучший стрелок среди Стражей. Чемпионка по стрельбе из лука, поразившая Джека Соммерса своими стрелами. И к чему это привело?