Он тащит меня с лестницы, и потом ведёт в ущелье. Становится темно, темнее, чем должно быть, низкие облака стирают звёзды, которые обычно охраняют меня.
Я отказываюсь умирать под облачным небом. Я делаю вид, что запинаюсь и бросаюсь в расползшуюся кучу грязи на земле. Рука Анубиса почти вырывает мою руку из сустава, и моё плечо больно ударяется об грязь, в то время как острый камень врезается мне в колено.
Анубис рычит, его голос сменяется с человеческого на более грубый, низкий звук.
— Прости, — всхлипываю я, закрываю руками камень, когда поднимаюсь снова на ноги. Я встаю, и прежде, чем Анубис может вернуть былую хватку, я врезаю камнем ему в голову, и бегу так быстро, как могу, к лестнице у начала ущелья.
Я почти добегаю до неё, когда руки сзади толкают меня вперёд. Асфальт у основания лестницы раздирает ладони раньше, чем моя голова ударяется об самую первую ступеньку. Из глаз сыплются искры, и я ничего не могу видеть из-за дикой боли в черепе.
— Ты думаешь, что можешь сбежать от меня, ты — тупое смертное создание? — Его голос как имитация голоса из мучительного кошмара. — Я — Бог.
— Только в Египте, — говорит Рио, моё зрение на время проясняется, и я вижу, как Анубис смотрит наверх, его лицо кривится от ярости, после чего чей-то кулак бьёт в его челюсть. Он отступает назад и рычит. Потом какое-то шипение прорезается в ночи, и у меня жжёт глаза и нос.
Крик Анубиса превращается в пронзительное, отчаянное скуление животного, он хватается за свои глаза и кружится на месте.
— Бежим! — Кричит Тайлер и тянет меня наверх. У меня кружится голова, и я запинаюсь о ступеньки. Рука Рио тут же подхватывает меня, и мы втроём бежим от сухой, трескающейся, солёной смерти, по-прежнему воющей в ущелье позади нас.
Глава 16
Амон-Ра возглавлял пантеон богов. Не имея начала и конца, он создавал себя сам, из ничего.
Он — Бог солнца, Бог созидания, был таким могущественным, ведь он был Царем Богов. У него было несчётное количество имён и безграничный перечень титулов, но только одно имя оставалось в секрете. Только одно имя позволяло тем, кто его знал, требовать для себя места рядом с его троном. Только одно имя позволяло тем, кто его знал, обращаться без препятствий к нему, чтобы использовать его в собственных целях. К чему бы это ни привело.
— Тебе нужно в больницу! — Вскрикивает Тайлер. Её голос такой высокий от адреналина, когда она впрыгивает на сиденье в пикап Рио, и захлопывает дверь. Я теперь сижу между ними совершенно отрешённо.
— Со мной всё хорошо. — Это ложь. В моей голове играет симфония боли, и маэстро дирижёр-садист дирижирует опус мучимому, разрушающему меня совершенству. Я не могу вспомнить, как мы дошли до пикапа, и как долго мы едем. Приборная панель Рио медленно поднимается и опускается, словно мы плывём по волнам океана, а не трясёмся по уличному асфальту.
Положительным моментом является то, что я едва ли чувствую свои ладони, хотя при мимолётном освещении от фонарей, они выглядят так, словно их натирали на сырной тёрке. Кроме того, я по-прежнему вижу другие блики света, которых на самом деле нет.
— Нам надо позвонить в 911, - говорит Тайлер.
— Как, этот номер действительно существует? — Спрашиваю я.
— О чём ты?
— Я думала — это лишь номер из кино. Они же всегда называют три пятёрки в начале телефонных номеров. Чтобы люди случайно не позвонили на чей-то настоящий номер, вызывая полицию.
Тайлер выдавливает смешок.
— Нет, этот настоящий. И я не понимаю, почему мы до сих пор туда не позвонили. Нам надо заявить на него в полицию!
— Нельзя арестовать бога.
Рио резко кашляет.
— Сильно же ты головой ударилась.
— Серьёзно! — Тайлер наклоняется вперёд и смотрит в мои глаза. Я шлёпаю её, чтобы она отодвинулась от меня. — Он собирался что-то сделать с тобой! Он сделал тебе больно! И вполне вероятно, что у тебя сотрясение.
Он собирался сделать что-то гораздо более ужасное, чем просто сделать мне больно. И он ещё сделает это.
— Полиция не поможет. Скорее всего, его там уже нет. И он мой сводный брат.
— Серьёзно?
— Серьёзно. — У меня нет телефона, и я не помню номеров. Мне надо вернуться домой, чтобы позвонить маме. Предупредить её. Живот крутит, и он угрожает взбунтоваться. Меня мутит не только из-за боли и тошноты. Если Анубис действительно всё выяснил…если не дайте боги, он узнал истинное имя бога солнца из этой фрески… Меня тошнит от мысли об Анубисе со всей этой властью. Но я осталась жива. Я ещё могу всё исправить.