— Там река, — Люся указала влево. — Крокодилы ням-ням. А там мины, — теперь проводница указала вправо, а затем махнула прямо. — Туда деревня. Кхмеры.
— Куда ни пойдешь, везде огребешь, — утирая пот и с трудом восстанавливая дыхание, прокомментировал Сивый.
— Я за «крокодилы ням-ням», — заявил Прохоров. — Всех, поди, не схомячат.
— Первым пойдешь? — спросил Лунев.
— Я человек культурный, привык женщин вперед пропускать.
— Прямо, — решил майор Фролов. — Прямо через деревню. Всем молчать, изображать янки. Люся, веди.
— Женя, красный кхмеры никого не любить! — Люся посмотрела на Фролова чуть испуганно и, видимо, от волнения перешла с более-менее приличного русского языка на «гостевой диалект». — Ни янки, ни русский не любить. Хань тоже не любить. Злые-злые! Чужой — убить, очки надел — интеллигент — убить, даже читать умеешь — убить! Дикий-дикий люди! Опасно!
— Мы рискнем, — спокойно сказал майор. — Я знаю волшебные слова.
— Избушка, избушка, — проронил Коля. — Встань к лесу передом, а ко мне задом…
— И чуть-чуть наклонись, — добавил Жигунов.
— Шагом марш, — Фролов сделал вид, что не расслышал их реплик.
Группа двинулась почти в прежнем порядке, только теперь сразу за Люсей шел не Прохоров, а майор. Замыкали строй снова Лунев и Сивый. Пулеметчик почему-то слегка затянул с выполнением команды майора, и Андрей был вынужден подтолкнуть его в спину.
— Колян, не спи.
— Тихо, Студент! — Сивый вскинул руку и большим пальцем указал назад. — Ефрейтором буду, крадется кто-то за нами.
Лунев хотел было возразить, но вдруг осекся. Его неожиданно накрыла уже знакомая холодная волна, а в затылок будто бы ударил камень или словно кто-то отвесил Андрею крепкую затрещину. В следующий миг тело оцепенело, а в глубине сознания вновь возникла твердая уверенность, что из джунглей кто-то смотрит. Пристально и недобро. Андрей даже невольно содрогнулся. Чертовщина вернулась. Или же она не двигалась, а морпехи сами подошли к ней поближе. Это не имело значения. Важнее было то, что теперь ее холодное дыхание уловил не только Лунев, но и Коля.
— Это… джунгли шумят, ты же видел, «вихри враждебные веют над нами» и вообще повсюду, — с трудом переборов страх и оцепенение, возразил Лунев и снова подтолкнул Колю. — Снимайся с якоря!
— Не-ет, Студент, не джунгли это, — Коля медленно обернулся, почему-то поднял взгляд к кронам деревьев и перешел на шепот: — И не вихри. Это… с глазами кто-то… я взгляд чувствую. Я…
Коля Сивый не закончил мысль. Ведь очень трудно мыслить и говорить, когда у тебя в голове дыра, проделанная винтовочной пулей.
В кронах деревьев заметался отзвук выстрела, поднялся птичий гвалт, и в тот же миг время для Андрея словно остановилось, а еще он будто бы увидел себя и Колю со стороны. Казалось, что вокруг бойцов сделала полный круг кинокамера, и Лунев увидел снятый ею эпизод.
Пуля попала Коле в затылок и вышла над левой бровью. Выходное отверстие, как и положено, оказалось больше входного, из него выплеснулись темно-вишневые, почти черные сгустки и множество мельчайших капелек крови, которые оросили все на расстоянии в несколько метров. В том числе забрызгали остолбеневшего Андрея.
Он медленно поднял руку, утерся рукавом и только потом сообразил, что представляет собой отличную мишень.
Дальше время, наоборот, будто бы ускорилось. Андрей резко присел, вскинул автомат, щелкнул переводчиком огня и полоснул длинной очередью по зарослям. В ту же секунду Коля Сивый начал заваливаться как раз на Лунева. Андрей понимал, что придерживать тело товарища не имеет никакого смысла, но зачем-то все-таки попытался смягчить его падение, отчего потерял равновесие и завалился навзничь.
Как оказалось, и то, что Коля рухнул прямо на Лунева, и то, что Андрей растянулся на земле, пошло Студенту на пользу. В точности там, где секундой ранее находилась голова Андрея, просвистела еще одна пуля.
Лунев снова вскинул автомат и нажал на спусковой крючок. Одновременно он начал энергично работать ногами, упираясь пятками в податливый грунт, высвободился из-под тела Сивого, отполз назад, перекатился под прикрытие каких-то кустов и уже оттуда дал третью очередь.
Широкие листья кустарника прошила еще одна пуля, и Андрей понял, что пора опять перекатываться. Сменив позицию, он перезарядил автомат, но вновь открыть огонь не успел. Чья-то железная рука схватила его за воротник и затянула в глубокую яму, что обнаружилась в паре метров позади новой позиции Лунева.