— Вообще ничего не понимаю, — признался напарник Савельева. — Это что, подстроено было? Сколько минут прошло? Десять, пятнадцать от силы? Что за нереальная оперативность?
— Лучше спроси, что это за сводная делегация, — едва заметно качая головой, проронил Савельев. — Особенно модные с мигалкой меня интересуют.
— Одно за другое цепляется… — напарник одернул жилет. — Что ясно уже сейчас: торчать нам сегодня на службе до посинения, Савелий. Пока разбор, пока то да се.
— Оперативно прибыли, может, и дальше все по-быстрому.
— Это вряд ли, — вздохнув, ответил напарник. — Поверь опыту. Ладно, разберемся.
Напарник вышел на разделительную полосу и медленно двинулся навстречу гостям, указывая жезлом, где следует остановиться головной машине колонны, в данном случае — «Скорой».
Машина остановилась, где указал инспектор, а вот остальные транспортные средства на жестикуляцию полицейского не отреагировали, встали рядом со «Скорой», полностью перегородив проезжую часть. И дальше все пошло не так, как хотелось бы сотрудникам ДПС.
Первыми из своего авто выбрались «модные», то есть товарищи непонятно из какого, но явно правительственного ведомства. Трое стандартно и неброско одетых мужчин с одинаковыми выражениями на холеных физиономиях, как по команде, сунули руки в карманы и неторопливо прошли мимо инспекторов, не поздоровавшись даже кивком, словно те были невидимками. Четвертый, одетый не настолько прилично, да и на лицо «попроще», хотя бы кивнул, но беседовать тоже не стал. Пятый «товарищ» из машины вовсе не вышел, остался сидеть за баранкой, но тоже глядя при этом сквозь инспекторов.
Следующими выбрались на свежий воздух двое спасателей и медики, но никто из них не пересек условную линию, которая будто бы сама собой нарисовалась перед бамперами выстроившихся в ряд машин. Так и стояли ребята, переминаясь с ноги на ногу и поглядывая то на товарищей из «Мерседеса», то на пострадавшего, рядом с которым сидел на корточках Савельев. Лишь после того, как один из «товарищей» дал отмашку, медики схватили носилки и чемоданчики и подбежали к Михалычу. Аккуратно уложив пострадавшего на носилки, они подняли их и разложили упрятанную снизу складную конструкцию, превратив санитарный «трансформер» в каталку на маленьких колесиках.
— Не увозить! — проронил один из «стандартных товарищей». — Делайте, что там надо, но чтоб я видел.
— В стационар надо, — ответил руководящий бригадой врач.
— Отставить! — «стандартный» коротко, но строго взглянул на медика. — Окажете посильную помощь и свободны.
— Как же это?.. — доктор покачал головой, но фразу замял. Понял, видимо, что спорить бессмысленно. Он нахмурился, посмотрел на Савельева, а затем склонился над пострадавшим. — На что жалуетесь?
— Ой, на все, браток, — хрипло ответил Михалыч. — Жжет изнутри, будто перцем потроха забиты. И ломает… страшно!
— Метров на двадцать улетел, — подсказал Савельев, поднимаясь с корточек.
— Лейтенант, — отвлек Савельева командир «товарищей», — отойдем.
Савельев приблизился к «стандартному», а затем прошел с ним чуть вперед, почти до той опасной аномальной зоны, где теоретически мог вращаться невидимый вихрь. Инспектор хотел было предупредить спутника, что дальше может быть опасно, но «товарищ» остановился без подсказок Савельева. Остановился, обвел взглядом пространство перед изуродованной машиной, затем окинул взглядом сам «уазик» и обернулся к лейтенанту.
— Фролов Вадим Евгеньевич, — представился «стандартный» и достал из кармана удостоверение с гербом на обложке.
Ниже двуглавого орла была вытиснена золотом вовсе не та аббревиатура, которую ожидал увидеть Савельев, да и на развороте удостоверения значилось нечто непонятное, ранее лейтенантом невиданное: «Министерство иностранных дел». Господин Фролов, как значилось в документе, являлся заместителем начальника какого-то там департамента, кажется, связанного с безопасностью, толком Савельев не рассмотрел. А если бы и рассмотрел, не запомнил бы, очень уж его удивил факт встречи с представителем именно этого министерства на второстепенном загородном шоссе, вдалеке и от центра, и от тех мест, где проживают или предпочитают отдыхать власть предержащие. Конечно, водителей Савельеву приходилось останавливать разных, и документы они предъявляли тоже всякие, в том числе и удостоверения различных министерств и ведомств. Но чтобы общаться с начальством тех водителей, да еще по делу… как-то все это выглядело странно.
«Может, Михалыч на самом деле бывший дипломат? Абсурд! Но тогда какого хрена забыли здесь эти граждане?»