Абрамов Александр & Сергей
Happy end
Александр Абрамов, Сергей Абрамов
Happy end
Посетитель, средних лет розовощекий голубоглазый сангвиник, решительно, даже слишком решительно, минуя профессора и ассистента, прошел в лабораторию. Скользнул любопытствующим, но не слишком заинтересованным взглядом по белым панелям и цветной орнаментике и задержался на стекловидном, вращающемся и чуть подсвеченном изнутри экране, похожем на телевизорный.
- В этом лиловом аквариуме я увижу будущее? - засмеялся он.
- Не увидите, - сказал ассистент. - Увидим мы.
- А я?
- Вы будете спать. Сначала - просто гипносон, потом мы переведем его в более глубокий - летаргический, вроде коматозного состояния.
- Зачем?
- Сонное торможение обычного гипносна для нас недостаточно. Необходимо освободить рецепторы сложного действия, не требующие конструктивной работы сознания. Уяснили?
- Сложно.
Профессор и ассистент переглянулись. Предстоял затяжной разговор с изрядно надоевшими пояснениями.
- Попробуем упростить, - вздохнул профессор. - Любое воспоминание - это как бы сигнал из прошлого. Вспоминаете ли вы детство, юность, события десятилетней давности или вчерашний разговор - все это впечатления прошлого, закодированные в каких-то ячейках памяти. Когда вспоминаешь нужные слова или образы, приводится в действие вся конструктивная система сознания. Но есть в мозгу центры, не требующие такой сознательной конструктивной работы. Это область предчувствий, подсознательных восприятий, телепатических передач и, как мы говорим, сигналов из будущего.
Посетитель, как и подобает сангвинику, засмеялся по-детски звонко, без всякой иронии.
- Не обижайтесь, профессор, - сказал он, - не верю. Ей-богу, не верю.
- Зачем же вы пришли тогда?
- Вам же нужна морская свинка для опытов, а мне любопытно.
- И непонятно, - колко добавил ассистент. - Как это - сигналы из будущего? Будущего ведь еще нет. Оно еще только будет.
- Верно, - согласился посетитель, даже не поняв колкости. - Вот оно, время. Движется, - он показал на часы-браслет. - Другого не знаю.
Профессор опять вздохнул. Сколько у него было таких разговоров, и как все они, в общем, похожи. Например, о времени.
- А что такое время, мой друг, до сих пор никто не знает, Есть время Ньютона и время Эйнштейна. А Стоун вообще считает, что никакого движения времени нет. Нет ни вчера, ни завтра, ни прошлого, ни будущего. И время существует все целиком, как Вселенная, и многофазно, как кинолента. Согните ее, и кадры соединятся: вчера и сегодня, сегодня и завтра. Мы сгибаем здесь ленту вашего времени. Открываем тайны предчувствий и пророчеств. Когда-то считали их шарлатанством, сейчас это область научных психокоммунинаций.
- Спасибо за лекцию, - сказал посетитель. - Дальнейшее умудрение произойдет, как я понимаю, в этой веселенькой сурдокамере? - и он указал на открытую белую кабину, от которой во все стороны тянулись к стенным панелям разноцветные провода.
- У вас ассоциативное видение, - опять уколол ассистент: посетитель ему явно не нравился.
- Так не я же увижу, а вы, - засмеялся тот. - Только одно примечаньице к тому, что увидите. Идет?
- Какое?
- Happy end [счастливый конец (англ.)].
Ассистент опять не удержался.
- Гончаровская Марфинька, между прочим, тоже обожала романы со счастливым концом.
- И Дарвин, - вмешался профессор. - У вас хороший пример, мой друг, сказал он посетителю, по-приятельски подталкивая его в кабинет.
Последнее, что увидел тот, погрузившись в санаторное кресло кабины, была молния, сверкнувшая в глазах профессора, и последнее, что он услышал, были слова, прозвучавшие как приказ:
- Спите!
И для него уже все исчезло, а профессор, плотно закрыв дверь кабины, бросил на ходу ассистенту:
- Включайте.
Мгновенное напряжение воли было так велико и так изнуряюще, - а профессор был уже стар, - что ему хотелось скорее расслабиться.
- Надо иметь фонограммы таких разговоров, чтобы в дальнейшем пациенты прослушали их без нашего вмешательства, - устало сказал он, присаживаясь к экрану, и закрыл глаза.
Ассистент уже включил управление.
- Годовую шкалу? - спросил он.
- Давайте, - согласился профессор. - Лет на пять вперед. Тот же день.
Он думал о том, что никогда не интересовался своим будущим и никто не видел его на экране. Да и что они увидели бы? Только вероятностный вариант, обусловленный законом причинности. Можно изменить условия, но нельзя изменить закона. И никакая вычислительная машина не подсчитает все варианты будущего, если многократно изменять условия настоящего. Наука еще не преодолела этого барьера. Профессор вспомнил вероятностный вариант его коллеги - бионика Сергиевского - авиакатастрофу во время перелета через Атлантику. Сергиевский тотчас же перестал пользоваться услугами воздушного транспорта. И что? Умер тремя годами позже от опухоли в мозгу. Профессор вздохнул и открыл глаза.
- Ну, как? - спросил он ассистента, колдовавшего у регуляторов.
- Пусто, - откликнулся тот. - Нет видимости.
- Может, поломка?
- Аппаратура в идеальном порядке.
- Тогда можно предположить... - начал было профессор.
Ему очень не хотелось это предполагать, но ассистент уже закончил:
- ...что нашего пациента к этому времени уже не будет на свете.
- Что же предпримем?
- Пройдемся по годам, благо их не так много. Начнем с первого.
Ассистент передвинул стрелку на будущий год. Минуту оба молчали. Экран по-прежнему был девственно чист.