— Давайте я отвезу вас в больницу, — предложила Марина. — Встать сможете?
Байкер поднимался долго, неуклюже, будто его тело состояло из частей, плохо притёртых друг к другу, но, когда выпрямился, оказался выше Марины на голову, а плечи... Про такие говорят — косая сажень. И запах — железа, гари, дикой, необузданной мощи... Спасибо, хоть спиртным от парня не несло. Но Марина все равно сделала пару шажков назад, к машине.
— Откуда вы? — пролепетала она.
Байкер задрал голову к звёздному небу, потом сжал пальцы в кулак, разогнул указательный и ткнул им вверх.
— Вас что, с самолёта сбросили? — поинтересовалась Марина с нервным смешком. — Без парашюта?
Он подумал и беспомощно пожал плечами. И Марина вдруг перестала его бояться. Он показался ей большим ребёнком, одиноким, несчастным, затерянным в бесприютной ночи…
— Меня Марина зовут, — сказала она. — А вас?
— Васс, — хрипло повторил он низким, рокочущим голосом. — Меня... Васс…
Тут он то ли икнул, то ли чихнул, и Марина неожиданно для себя рассмеялась:
— Будьте здоровы, Вася.
Так вот в чем дело, думал Васс. Вот почему драконов на земле становится все меньше. Стоит дракону оказаться рядом с девицей, той самой, единственной, только для него предназначенной, как он сразу же превращается в человека и готов идти за ней куда угодно — на край света или на меч драконоборца... Похищать Марину и нести в свое неприютное горное убежище Вассу совсем не хотелось. Да он и не смог бы этого сделать. Он вдруг понял, что без её дозволения никогда больше не вернет себе драконьего обличья, не поднимется в небо…
Свадьбу сыграли в самом конце осени. Подружки завидовали Марине — сидела-сидела в девках и высидела настоящее сокровище. Вон какой парень — рослый, ладный, при деньгах. Открыл ювелирную мастерскую, такую красотищу делает, что твой Фаберже, от богатеньких заказчиков отбоя нет. И с Маринки глаз не сводит!
На второй день молодожён развлекал гостей фокусом: брал в рот сигарету, раздувал щёки, и кончик табачной трубочки начинал рдеть и дымиться сам собой. Мужчины наперебой доставали сигареты из собственных пачек — чтобы наверняка, без обмана. Вася зажигал их в один миг безо всяких приспособлений — но сейчас же тушил. Марине не нравился запах табака, и он обещал ей, что курить не станет.
Новый год в семье Любимовых, по давнему заведению, встречали все вместе. Компания за столом собралась немаленькая: Маринины родители, старшая сестра Лена с мужем и девятилетним Сережей, младший брат Дима с новой девушкой и Марина с Васей. Когда часы показали без двух полночь, Дима взял пульт и отключил у телевизора звук. Глава семьи Пётр Григорьевич, бывший ответственный работник, а ныне пенсионер, встал с бокалом в руках, веско прокашлялся и начал, как всегда:
— Дорогие товарищи Любимовы и примкнувшие к ним Бортниковы, — Петр Григорьевич посмотрел на Лениного мужа, перевел взгляд на Васю и добавил: — А также Крыловы…
Каждый раз он говорил одно и то же: желал всем здоровья, успехов в работе и лада в семье. А под конец портил средней дочери праздник, добавляя: "И за то, чтобы Марина в этом году вышла замуж". Сейчас она смотрела на отца с предвкушением: ну, что скажешь, папа, как выкрутишься?
Пётр Григорьевич замешкался на секунду, но выход из положения нашел простой:
— Давайте выпьем за то, чтобы наступающий год... Год Дракона, так сказать... был не хуже…
Его перебил звонкий Серёжин голосок:
— А я вчера ночью дракона видел! Проснулся, смотрю в окно, а он прям над твоим домом, теть Марин... Здоровенный! — мальчик раскинул руки, едва не смахнув со стола бокал с морсом. — Во какой!
— Драконов не бывает, — сказала Марина с напором. Подумала про себя: "Надо за город переезжать. Там любопытных глаз поменьше". И добавила на всякий случай: — Тебе приснилось, Серёжа.
Все знали, что сын у Лены фантазёр, и вряд ли приняли его слова всерьёз. Но Вася вздохнул, потупившись:
— Да ладно. Чего там... Я это был. — Он перехватил встревоженный взгляд жены и улыбнулся: — Как на Марину посмотрю, сразу летать хочется.
Все засмеялись. Особенно Васина шутка понравилась Татьяне Алексеевне, его тёще. "Какой Марине муж достался, — думала она с умилением. — Остроумный. И галантный".
Стрелка часов между тем подошла к отметке "12". Дима включил звук, и комнату наполнил бой курантов.
Вася поднял бокал:
— Так давайте выпьем за красоту, которая укрощает драконов, и за любовь, которая дает нам крылья!