В это время, из кустов, с расстоянии метров в двести, оттуда, куда убежал раненый зверь, вдруг раздался пронзительный злобный рев медведя, который словно предупреждал охотников о своей боли и злобе, на них.
Лёня не дослушав Доржи ответил:
Медведь крупный... Даже если мы его тяжело заранили, он на нас нападет из засады... А в такой чаще, его не будет видно и на десять шагов... Если только собак отозвать?...
Он помолчал, а потом вложив пальцы в рот засвистел, и короткое эхо повторило свист, отражаясь от склонов "амфитеатра"...
Он свистнул несколько раз подряд, потом послушал какое - то время и снова засвистел. Собаки не появлялись и конечно не отзывались...
Доржи вздохнул: - Они наверное этого быка далеко угнали, и не слышат нас. Будут бежать пока не собьются со следа, а потом вернуться...
Лёня посмотрел на солнце, которое незаметно, уже низко склонилось над вершинами горного хребта...
Посоветовались и разожгли костерок. В ожидании собак, вскипятили чай и перекусили вчерашним холодным мясом и сухим хлебом...
Становилось все прохладнее и даже у костра, было совсем не тепло...
... - Ну что? - предложил наконец Лёня. - Давай вернёмся к лошадям, может быть собаки там? Если нет - то едем на "базу", а завтра поутру, вернёмся сюда, взяв собак на поводки, и попробуем с ними обыскать место...
- Может быть медведь где - то здесь затаился и его удастся из под собак дострелить?
Так и сделали.
Когда вернулись к лошадям, то собак тем не было, и охотники, сев на коней, не спеша стали возвращаться в лагерь...
... Когда я вернулся, на "базе" уже горел большой костёр и Максим варил уху из пойманных в сетку крупных хариусов - черноспинников, а Аркаша, солил рыбин и складывал их в просторный толстый полиэтиленовый мешок. Рыбины блестели серебряными боками и иногда на брюхе, от сдавливания, появлялась струйка красной икры...
Я рассказал коротко, где был, и что ничего не встретил, а ребята рассказали в ответ, что там где они были, а это много выше нашего бивуака, местами лежит снег и они видели два медвежьих, крупных следа, которые шли один рядом с другим в сторону вершины той долины, куда уехали Лёня с Доржи...
В это время появились и сами буряты - охотники и расседлав лошадей, подошли к костру и начали рассказывать подробности охоты на изюбря и медведей...
Вскоре поспела уха и уже в сумерках, прибежали усталые собаки, и легли неподалёку, тяжело дыша. Чернявый даже поскуливал от усталости и потому, Лёня выдал им по рыбине, оставшейся от соления, и проворчал: - Если бы не бегали, куда попало, то снова бы медвежатиной наелись... Ну а теперь...
Как обычно, за ужином, выпили по рюмочке и Лёня уже во второй раз пересказал всё произошедшее с ними.
- Я думаю, что он, где-нибудь там, в вершине долинки. Ему, с таким
ранением далеко не уйти. Да и последний раз он ревел метрах в трёхстах от нашего места. Думаю, что он залез в чащу и там отлёживается... Мы завтра поедем туда с собаками и попробуем его облавой захватить...
Все, на время прекратили хлебать аппетитную горячую жирную юшку и закивали головами, хотя Аркаша незаметно поёжился. Хотя он уже и не один раз разделывал добытых медведей, но самому добывать такого зверя ему ещё не пришлось и он, немножко побаивался - сможет ли он, не только стрелять, но и попасть по убойному месту, если медведь вдруг кинется на него.
В компании таких опытных охотников - медвежатников, конечно, это выглядело не так опасно, как казалось, однако чем чёрт не шутит...
Я проснулся ночью оттого, что Аркаша заворочался и задел меня боком, и уже вновь засыпая подумал, слыша его тихое дыхание, что он не спит и наверное думает о том, как утром всё будет оборачиваться...
Для меня, этот раненный медведь был уже наверное продолжение второго десятка добытых медведей и потому, я привык преодолевать беспокойство перед этой опасной охотой. И к тому же, здесь в Саянах, где на медведя человек не прекращает охоты по сию пору, звери боятся человека и думаю, что даже на безоружного никогда не рискнут наброситься. Хотя такое частенько бывает в заповедниках или в глухих таёжных урочищах, редко посещаемых человеком.
Страх, медведей и вообще хищников перед человеком, везде поддерживается только постоянной охотой. А там, где это запрещено или охотники отсутствуют, хищники постепенно освобождаются от страх и начинают нападать и на скот, и на людей которые его охраняют...
Мне вспомнились рассказы охотоведа Павлова, который говорил, что даже волки, во время войны в вятской тайге, когда все мужчины в деревнях ушли воевать, нападали на людей, а иногда, крали беззащитных человеческих детёнышей, прямо с деревенских огородов...
Утром, за завтраком, все решили ехать к медведю на лошадях, а там оставив их в лесочке и взяв собак на поводки, идти искать подранка.
Перед тем как отправиться, я вспомнил как Лёня ловил хариусов в мелкой речке и попробовал сам. Ведь это интересно будет рассказать городским рыбакам, которые и вообразить этого не смогут...
Я, в резиновых сапогах вошёл в мелкую протоку бегущую по плоскому каменистому дну и стал осматриваться. Вскоре, впереди увидел мелькнувшую чёрную спину и плавник появившийся на поверхности - она из озера, пробовала подняться вверх по течению в вершину речки, метать икру. Обойдя рыбину по берегу, отрезал ей путь к отступления в озеро и стараясь не шуметь, почти бегом приблизился к ней, а потом, стал пинать её ногами, стараясь выкинуть на берег. В какой-то момент, мне это удалось и выскочив из воды, уже руками схватил скользкую, извивающуюся рыбину, поблёскивающую серебристым чешуйчатым брюхом.