...Пока охотник дремал, он немного замёрз и потому, проснувшись и встав на ноги, дрожал крупной дрожью. Быстро собрав все свои вещи в рюкзак, Алексей, притоптал догоревший костёр и запахнувшись поплотнее в куртку, закинув рюкзак за спину и подхватив правой рукой ружьё, тронулся туда, откуда он поднялся на эти необжитые, пустынные места...
Алексей, так никогда и не узнал, что рядом с ним, буквально в ста шагах некоторое время находился матёрый самец снежного леопарда, не захотевший с ним встречаться и оставшись незамеченным исчез, словно растворившись в холодных горных пространствах!
...Назад, вниз по склону в долину, даже по глубокому снегу идти было намного легче.
Спустившись в горный цирк по своим следам, Алексей вышел на замёрзшее озеро, уже разогревшись и сознавая, что достиг той цели, которую ставил перед собой в начале путешествия. Он вновь, как в молодости почувствовал себя сильным и свободным!
И только одно, недавнее воспоминание бессознательно тревожило его. Разбираясь в своих чувствах, ему вдруг вспомнился короткий сон, который он увидел, задремав у костра, там, на верху...
Ему представилось, что он идёт по таёжной тропе, в густом кедраче и вдруг, за одним из поворотом, прямо перед ним, всплыл громадный медведь и стоя неподвижно, долго смотрел на него своими страшными глазами, словно решая нападать - не нападать...
Алексей вспомнил этот холодный, неподвижный, свирепо-равнодушный взгляд и его пробрала невольная дрожь...
"Приснится же такое!" - подумал он, остановился и тщательно осмотрел, с гребня заснеженного цирка, долину реки по которой ему надо было спускаться к зимовью...
Солнце, весь день мелькавшее в пушистых серых тучах висевших над долиной, скрылось за высоким гребнем и охотник заторопился, помня, что до стоянки идти ещё несколько километров...
...Вечером, в зимовье, снова сварили медвежатину и после водочки, славно поговорили, уже попивая горячий крепкий чай.
Босс рассказал, что поднимался в скалы, на противоположном склоне ущелья и видел там горных козлов, которые паслись на крутых обрывах, ловко передвигаясь по скальным уступам и полочкам: - Я, поднялся на вершину скального лба, сбоку, по пологому склону, а когда вышел к обрыву, то лёг там на землю и стал смотреть в бинокль вниз, рассматривая окрестности. В одном месте - продолжал он свой рассказ, отхлебнув чаю из кружки - я заметил какое-то движение и поудобнее установив руки чтобы не дрожали, наведя окуляры, на фоне камней, различил крупного горного козла во всём его диком великолепии, с длинной гривой волос на крупе, крепкими коренастыми ножками, с толстыми, чуть загнутыми кверху, ребристыми рогами на аккуратной голове, из которой снизу, росла длинная, тёмная борода, похожая на человеческую бороду. Козёл стоял и озирал свои владения, словно древний патриарх этого таёжного ущелья...
Босс прервался, отставил кружку и устроившись на нарах поудобнее, продолжил: - Я так увлёкся этой картиной, что позабыл обо всём. Прошло наверное полчаса, пока я наблюдал за этим редким животным - как он двигался, как изредка, наклоняя голову к земле, кормился травкой, которая прорастала между камнями на самых крутых участках скал, останавливался, чтобы прислушаться и осмотреться...
В этих местах, по рассказам местных бурят, изредка можно встретить и следы снежного барса. Для этого горного хищника, главной пищей и являются эти горные бараны...
Алексей, хотел было рассказать об увиденных им следах ирбиса, но потом удержался - любые рассказы спутников, Босс слушал невнимательно и с заметной неохотой и потому, Алексей решил о встрече следов никому здесь не рассказывать...
В это время Босс зевнул, долго что-то вспоминал, а потом закончил свой рассказ: - Я не сразу, услышал, что кто то неподалеку от меня слегка посвистывает, а когда отнял от глаз бинокль и посмотрел за спину, то увидел, совсем недалеко от обрыва несколько горных коз и парочку совсем маленьких козлят, которые спокойно проходили у меня за спиной, пока я наблюдал за их вожаком.
Я попробовал осторожно подняться, но козы, при первом моём движении, на широких прыжках бросились к обрыву и как горох посыпались вниз, очень быстро исчезнув за гребнем...
Я подбежал к тому месту и глянул вниз. Но испуганные козы уже скрылись за скальной кулисой и вернувшись к тому месту, откуда наблюдал козла-патриарха, я попробовал увидеть его снова, но так и не нашёл, сколько не вглядывался в каменистые склоны. Может быть козы, своим свистом и предупредили его...
А я, помня, что у нас и без того мяса много, не стал стрелять ни горного козла, ни коз из его стада, чтобы не нарушать эту многозначительную природную тишину.
На следующий день, охотники уезжали в посёлок...
С утра, встали пораньше, долго ловили и седлали лошадей, потом навьючили на них медвежатину в кожаных торбах, а Алексею, как самому неловкому наезднику, привязали к седлу шкуру медведя, в крапивном мешке из под картошки. Шкура, постоянно сползала в одну сторону и потому, Алексею в дороге, всё время приходилось её неловко поправлять.
Медвежатина, даже спрятанная в кожаные вьюки, раздражала лошадей пугая из страшным запахом. Наши кони, пока привязывали вьюки к сёдлам, задирали головы вверх, раздувая ноздри всхрапывали и косили бешеными, выкаченными из орбит глазами на эти мешки...
Но потом и они успокоились и перестали нервничать утомлённые долгой монотонной дорогой...
Обедали в половине пути, у зимовья рядом с источником, а уже ближе к вечеру подъезжали к последнему перед человеческими поселениями стойбу, стоящему на высоком берегу Сенцы.
Целый день, с синего неба, светило и грело тёплое, почти летнее солнце и потому, снег в горах интенсивно начал таять, а ручьи и речки разлились и даже затопили дорогу, по которой охотники спускались вниз, вдоль реки.