Морьо стиснул зубы.
“Не поддавайся на их уговоры”.
Келегорм побелел. Марид, который видел на его лице только бешеную злость и равнодушие, теперь мог наблюдать целый спектр эмоций: ужас, неверие, жалость, почти физическую боль. Сейчас, не похожий на восковую статую, Турко казался ещё краше.
— Что вы с ним сделали! — вскрикнул он. — Балроговы дети. Орки, и те милосерднее.
“Брат, нечего меня жалеть. Это я решил заключить союз с этими предателями. Это по моей вине вы попали сюда, — сейчас Карантир говорил словами Курво. — Сохрани себя в целости, не жалей, а мне уже ничего не страшно, даже если они прикажут своим собакам порвать меня на части”, — добавил он. Марид дёрнул цепь, заставляя посмотреть на себя.
— Ну что? Пожалеешь брата и согласишься подарить мне немного ласки? Или сейчас Ульдор велит пустить твоего брата по кругу. Может, кинет его псам.
Турко опустил ресницы и отрицательно мотнул головой, глянув на Марида все с той же бешеной холодной ненавистью.
Потом перевел взгляд на Морьо.
“Морьо, какая разница, кто в чем виноват. Если бы мы с братом были осторожнее, у нас были бы дориатрим, и не было бы вообще нужды в истерлингах. Ты нас приютил после Нарготронда и ты ни в чем не виноват!”
— Похоже, не сильно он заботится о братце, — помрачнел ювелир.
— Проверим, — усмехнулся Ульдор и махнул слугам.
Морьо один из вастаков подсек ударом, и он упал на четвереньки. Подняться ему не дали. Содранная рубаха обнажала светлую кожу, запекшуюся кровь вокруг заднего прохода, еле успевшие затянуться ссадины. В этот раз пленником побрезговали все. Ульдор обошел его, пнул, но мараться не стал. Достал плеть из-за пояса и хлестнул по едва затянувшимся порезам на спине. Раздался глухой немой стон — точно пороли животное, а не разумное существо. Пороть его вастакам быстро надоело, и Ульдор свистом подозвал пса — не дворового, а натасканных псов (за ними сходили на задворки города, в бордель). Огромный пёс обнюхал предложенную добычу и сперва отошёл. Его стали натаскивать, и наконец собака поняла, что требуется.
Турко, который до этого молчал, отрешённо глядя вдаль, встрепенулся. Дернулся к псу, приказывая остановиться — куда там. После ухода Хуана отношения с келвар у него разладились, а эта тварь, наверно, и так бы не подчинилась. Пёс был похож на морготова прислужника, гаура. Из тех, что, по рассказам, загрызли Финдарато. Тогда Турко расширенными глазами уставился на пса и дернулся с мольбой к Мариду.
— Не надо, останови их. Пожалуйста!
Ульдор схватил Морьо за темные космы и прошипел ему на ухо.
— Ты же понимаешь, что если уговоришь его не вмешиваться, он окажется на твоём месте?
“Подлые твари, — Морьо сделал последнюю попытку удержать брата от согласия. — Не надо, Турко, прошу. Они все равно обманут, прости, прости, что я навлек на тебя это все”.
Осанвэ прервалось, потому что его пронзило острой болью. Пёс вцепился в него, не давая вырваться, и толкался членом в его задний проход. Морьо взвыл. Келегорм закусил губу: в конечном счёте стоило предвидеть, что ему не дадут отказаться.
— Прекрати, убери своих псов! Освободи брата, я согласен, — сказал он, сам себе не веря. Языка истерлингов он не знал, но по тону его было ясно, что он готов договориться.
Марид довольно кивнул, получив желаемое. Пса оттащили за ошейник, Морьо упал на бок в пыль и сжался, стараясь не рыдать при брате, но когда он обернулся, то увидел, что Турко уже увели.
========== Часть 6 ==========
Келегорм молчал, пока его вели в покои. Курво следовал за ним — его взяли в качестве переводчика.
В покоях Турко остановился и впервые глянул на Марида с мольбой:
— Забери его. Не дай им мучить его, и я… — Он замолчал. Пообещать, что будет покорен? Но он никогда не сможет добровольно согласиться на это… Он поймал взгляд Марида и снова опустил глаза: — Ты обманешь. Ты его не выкупишь, — глухо произнес он.
Курво перевел ювелиру слова брата. Марид покачал головой, довольно улыбаясь тому, что красавец наконец дрогнул.
— Речь сейчас шла не о том, чтобы выкупить его. Только о том, чтобы прекратить его мучения. А выкуп… Посмотрим, насколько хорошо ты станешь меня ублажать, — добавил он и кивнул Курво: — Переведи это твоему брату и добавь, что если он не согласится, мы спустим на пса снова. Или Ульдор выдумает что-нибудь еще.
Курво молчал, потом вздохнул.
— Я попробую с ним поговорить сейчас. С вашего позволения, господин, — поклонился вежливо и, получив утвердительный кивок, обратился к брату: — Турко, ты уверен? Я не знаю, что тебе посоветовать. Морьо в любом случае в таком положении, что ему не поможешь.
— Я не позволю ему даже коснуться себя, мне тошно от этой мысли, Курво! — взвился от гнева Келегорм. — И как я могу поверить косоглазому лжецу? Пока Морьо не будет в безопасности, я не собираюсь поступаться собой, я принц нолдор, а не шлюха!
Курво передал Мариду слова брата, и тот улыбнулся. Что ж, чем дольше оттягивать момент, тем слаще будет близость, когда он ее добьется, и это вызывало у него азарт.
Курво снова поклонился.
— Вы понимаете, Тьелкормо не был до вас ни с девами, ни тем более с мужчинами. Так уж у нас заведено — брак единожды и навсегда. Из нас троих только я делил ложе с женщиной, хотя я младший. Разумеется, мой брат… Не может согласиться пойти против себя и наших обычаев. Морьо не выдержит пыток и просто умрет рано или поздно от издевательств. Если вы заберёте его, Тьелко согласится на все.
Интонации у него были мягкие, вкрадчивые, как тогда, когда он уговаривал Тьелко на брак с Лютиен.
— Как может младший брат жениться вперёд старшего? Что ты несёшь? — накинулся на него Марид. — И Ульдор сказал мне, вы не умираете, вас не убить так легко!
Но умом он понимал, что есть правда в его словах, и добавил: — Ну, до завтра ваш братец не сдохнет, а я подумаю. И ты подумай, мой хороший, — он потрепал Келегорма по щеке, благоговейно коснулся волос. Все равно он добьется своего, и девственность эльфа лишь добавила ему желания.
Курво пожал плечами.
— У нас от старшинства брак не зависит. Если позволите, я с ним поговорю. Наедине.
— Никаких бесед. Пусть сам думает, — Марид подозревал, что братья могут сговориться, хотя и не подозревал об осанвэ.
— Как вам будет угодно, мой господин, — снова склонился Куруфин. Поймал осуждающий взгляд Турко:
“Когда ты стал рабом этому ублюдку?”
“Когда он заплатил за нас обоих. Мало тебе Морьо? Хочешь его дорожкой идти?”
“Предлагаешь поступиться честью?!”
“Предлагаю поторговаться”
“С Морготом торгуйся, продажная шкура. Я не дам ему это делать со мной”.
Курво развел руками.
— Сволочь! — выкрикнул Тьелкормо вслух, — сам в кузнице колечки делаешь, а меня под эту жирную скотину подкладываешь? Уж не моим ли телом ты выкупил себе право заниматься любимым занятием?
— Что ты несёшь, ты же сам слышал…
— Откуда я знаю, что там ты с ними обсуждаешь на их змеином языке?! Откуда я знаю, что ты обсуждал, пока меня держали в той клетке?
— Заткнись! — вспылил Курво.
— Предатель!
Разговор переходил границы братского общения, и это было видно даже без понимания квенья.
— Кажется, братец не очень-то намерен прислушиваться к твоим словам, — с иронией заметил Марид. — Наверное, потому что ты младший. Вы закончили? Можешь быть свободен.
— Ты глупец, Турко. Он возьмёт свое и не даст взамен ничего, — криво улыбнулся Куруфин. — Вот увидишь. В лоб невозможно победить служителей тьмы.