Ворота были заперты, но в одном месте, где стена, окружавшая двор, переходила в сарай, была низкой, и Морьо указал, где взять лестницу. Курво помог перетащить ее и спуститься: до этого брат с трудом мог разогнуться и идти без стона, но волнение и азарт придали сил. Курво подал ему руку. Скоро оба спрыгнули на землю уже по ту сторону двора Ульфланга, оказавшись на узкой темной улочке.
— Теперь попытаемся вызволить Турко, — сказал Куруфин, оценивая высоту стены в палатах Марида.
“Может, бежим без него, а потом вернёмся с верными и вызволим его?” — посмотрел на него Морьо.
— Если он доживёт. Ладно. Попробуем хотя бы подождать подходящего момента, — решился Курво и потащил Морьо в сторону рынка, — он успел заметить, куда увозили товары, — отсидимся где-нибудь. Проклятье. Мы даже не подготовились…
Морьо, в отличие от брата, едва мог идти. Воодушевление прошло, сменившись страхом и усталостью. Ночь уступала место дню, светлел край неба, а они даже не выбрались из города — не знали, в какую сторону направляться.
— Так, нам надо укрыться, — решил Курво. — Нас будут искать. Тебе нужно отлежаться, набраться сил и…
Он замолчал.
— Эй, Морьо, ну, чего ты? Я попробую найти… — он поморщился, — покровителя.
“И чем ты ему отплатишь? Нет, надо бежать. Тут не найти ни друзей, ни покровителей.”
Морьо опёрся на руку брата — с его поддержкой он мог идти, но без него шел как хромой, морщась от боли. “Бежим в пустыню за город. Там отлежусь”.
— Работой, Морьо. В городе не один ювелир, и меня наверняка хотели бы переманить, — отозвался надменно Курво. — Как ты будешь приходить в себя в пустыне, Морьо? Там нет даже воды, чтоб умыться и промыть раны. В городе…
Он не договорил. Раздался короткий окрик стражи — по городу шел ночной обход.
Курво дёрнул брата в сторону: стражники сразу распознали бы в них чужаков. Но Морьо не мог быстро бежать. Они свернули за угол, где еле успели нырнуть в низкую арку, которая привела их на грязные задворки какого-то постоялого двора. Стояли несколько хозяйственных пристроек, блеяли где-то рядом в загоне овцы, и срочно надо было спрятаться от стражи. Курво присел, коротко приказал брату прыгать ему на плечи и через забор, потом сиганул следом сам. Прижался спиной к доскам, тяжело дыша и прислушиваясь. Стражники прошли мимо. Курво наблюдал за ними в щель между досками.
“Десять человек — не справились бы”.
Но выдыхать было рано. Там, где они попали, было подобие склада, лежали обтесанные камни, какие-то жерди, стояли большие плетеные корзины, а вдалеке ходили работники, переругиваясь и готовясь начать работу. “Надолго тут не спрятаться”, — Морьо посмотрел на брата. Ещё его интересовало, где они отыщут другого ювелира, но сперва надо было выбраться незаметно и отсюда. Курво замер, прижав к себе Карантира и прислушиваясь. То сжимал ятаган убитого сотника, то расслаблялся.
— Пора, — прошептал он.
Назад они выбрались тем же способом и снова запетляли по улицам незнакомого города.
Хоть город был зелёным, но чувствовалось, что за высокой стеной из белого ракушечника находится пустыня. Песок был везде: шуршал пылью под ногами, когда налетал ветер, забивался в лицо, — Курво начал понимать, почему истерлинги часто закрывали лица повязками, и пожалел, что вам не обзавелся такой же. Он зря надеялся, что его наряд позволит ему смешаться с толпой: его выдавали кончики острых ушей и белая кожа. От сотника Карантиру тоже не досталось головного убора и повязки на лицо. Очевидно, на территории дома они не считали нужным носить это. Он надеялся, что распущенные волосы спасут и скроют острые уши, но ветер трепал пряди и больше мешал, чем помогал, так что Морьо обвязал голову тряпкой — так тоже делали, хотя и реже. Он больше походил на местного — хотя бы потому, что почти все время работал на улице и успел загореть — тогда как Курво проводил дни в мастерской, где солнце не палило.
Братья шли, осматриваясь, стараясь выбирать переулки потише. На окраинах, как и во всех городах мира, жила беднота, а богатые дома стояли, окруженные высокими глухими заборами. Курво мельком пожалел, что не может рассмотреть город полностью. А он мог быть интересен: вдалеке небо прорезали высокие белокаменные башни, тонкие, с узкими окнами, блестели золотом полукруги куполов. Высился огромный не то храм, не то дворец — искуснику было любопытно даже, чем перекрыли такой пролет и как опирали свод в углах, но рисковать ради знания жизнью он не собирался. В месте, где они шли, низенькие лачуги из необожженного кирпича или обмазанных глиной веток лепились одна к другой. Кто был побогаче, красил их в синий или голубой, но в основном город был белым, не считая желтого песка под ногами и редкой чахлой зелени. Даже деревья здесь были иными: одни раскидистые, другие темно-зеленые до черноты, с узкими тянущимися вверх кронами, виднелись из-за оград, за которыми были сады. Здесь можно было уйти в совсем глухие проулки, отыскать брошенный сарай и там передохнуть несколько часов — так они и сделали. К полудню и потревожили уличные мальчишки, и Курво высунулся. Стайка ребят тут же исчезла, зато стало ясно, что воздух прогрелся до опаляющей кожу жары, к которой они не привыкли. Морьо взволнованно поднял голову, озираясь.
— Отдохни еще. Пойдем разыскивать ювелирную мастерскую вечером, а сейчас у меня от одного взгляда на солнце кожа опаляется.
Очень хотелось пить, но братья терпели.
— А ты в пустыню хотел, братишка, — улыбнулся грустно Куруфин, гладя Морьо по голове, — я надеюсь как-нибудь с обозом выбраться. Или ещё как. Я подумаю об этом позже. Мы выберемся, Морьо, обещаю тебе. И больше тебя никто не посмеет тронуть.
Морьо город не казался дружелюбным. Он вообще меньше доверял людям и больше — деньгам, а теперь стало ясно, что и на них опираться нельзя. Слишком многое он узнал и перетерпел, и потому ощущал себя совершенно потерянным.
“Не надо, Курво. Они будут искать тебя. О тебе донесут сразу же, едва ты отыщешь нового покровителя”, — он схватил брата за руку, не желая отпускать. Потом отключился — слишком устал.
Курво держал его за руку до вечера. Успел и сам чутко подремать, но проснулся раньше Карантира.
— Надо все же попробовать. Иначе нас все равно найдут. А город обнесен стеной и так просто из него не выбраться. Только если спрятаться в торговой подводе, — задумчиво сказал он. — И не сейчас. Сейчас действительно опасно и ищут. Я думаю… Думаю, ювелирам выгоднее будет использовать меня, чем возвращать Мариду. Я расстараюсь, как могу. Лучше, чем все, что делал до этого.
Морьо вздохнул. Он считал, что лучше бежать сразу, но понятно было, что без еды и питья, в одиночку, в городе они не протянут долго — а в пустыне тем более. Он выбрался из их укрытия, морщась, но сон вернул ему надежду и бодрость. Братья шли по городу, оглядываясь. Выбрались из проулка на небольшую торговую площадь, которая по причине позднего времени почти опустела, там спросили, где живет мастер по камням, и вышли оттуда на улочку пошире: тут селились мелкие ремесленники. Ночь еще не скрыла ажурной резьбы на стенах и цветных стекол в окнах домов побогаче. Кое-где перед лавками выставлена была утварь, которую там продавали, где-то под навесами виднелись чашки, кувшины, обувь, одежда…
Через полчаса пути удача улыбнулась им, и они нашли не слишком приметную лавочку оружейных дел мастера. Курво облизнул губы нервно,смотря на дверь и не решаясь постучаться. Решимости ему придали голоса стражников, доносящиеся с соседней улице. Он робко несколько раз стукнул в дверь и поспешно поинтересовался у открывшего дверь человека, не нужны ли ему рабочие руки. На него, скривившись при виде двух оборванных незнакомцев, воззрился высокий бритый налысо детина.