После знакомства мы перешли в закуток лекаря, тоже с двумя лавками, одна из них для больных, пока пустует. Присели напротив друг друга, Яков Самойлович стал расспрашивать о моих умениях в лечении, какими средствами пользуюсь, а также могу ли я лечить особыми способностями характерника. О моем наставнике высказался превосходными словами, творит чудеса, может с того света вернуть и вылечить безнадежных пострадавших, которым не могут помочь обычные лекари, включая самого Якова Самойловича. Если у меня будет даже малая толика таланта старого характерника, то и она может спасти нуждающихся в особом лечении. Отчасти разочаровал лекаря своим ответом, что пока нет, только учусь, но в скором будущем возможно, так сказал учитель. Показал из лекарского мешка снадобья, казак-медик внимательно их изучил, задал вопросы, на которые я в меру своего разумения постарался ответить.
Под вечер пристали к левому берегу ниже зимовника (хутора) рыбаков. Казаки на носу и корме стравили на дно два якоря, другие перебросили на сушу сходни. На берег сошли почти все казаки, намаялись за день плавания в тесном судне, где лишний раз не встанешь со своей лавки, чтобы не помешать другим, только по нужде. После того, как немного размялись, стали собирать сухие плавники, камыш для костра, кашевары пристроились готовить на ужин кулеш и саломаху из обычного походного рациона - сухарей, копченого мяса, вареного пшена, ячменной муки. Кто-то из казаков принялся ловить рыбу вершами и сетью, я тоже решил присоединиться к ним. Уговорил лекаря и вместе его сетью выловили за пол-часа два десятка карпов и тараней, несколько окуней. Часть рыбы почистил для ухи, поставил вариться в котелке, другую пожарил на костре.
Окуней только выпотрошил, посолил, добавил мятных трав, прямо с чешуей завернул в листы лопуха и закопал в горячие угли, сверху разжег небольшой костер. Готовится в собственном "соку", мое фирменное блюдо, увидел на каникулах, как старый рыбак подобным образом пек сазанов. Позже сам не раз готовил печеную рыбу, моим родным пришлась по вкусу, после каждой рыбалки баловал их. Подождал, пока окуни пропеклись, раскопал из углей, угостил горячим, с пылу-жару, деликатесом атамана, лекаря и дядьку Максима. Они сначала с опаской развернули лист с отставшей чешуей, осторожно попробовали, а потом с видимым мне удовольствием поели тающую во рту нежную и сочную мякоть рыбы. После похвал заказали на следующей ночевке повторить понравившееся им угощение, а кошевой велел научить кашеваров готовить его.
Ночью спал, как и другие казаки, на берегу на голой земле, завернувшись в кобеняку. Под утро немного продрог, согрелся у костра, разведенным дежурным казаком, попил горячего узвара, позавтракал оставшейся со вчерашнего ужина ухой. После, когда весь флот чаек отплыл на веслах от берега и продолжил путь к низовьям, приступили с кошевым к новым занятиям, на сей раз он поведал о воинской тактике казаков в морских боях, при штурме крепостей, применяемых ими хитростях и уловках, показал, насколько это возможно в стесненных условиях судна, некоторые приемы владения оружием как в открытом бою, так и при абордаже вражеской галеры. Но и при этом еще раз напомнил, что во время боя я должен быть неотлучно рядом с ним, поперед батьки в пекло не лез, хватит на мой век ратных подвигов.
Затем перешли к специальным упражнениям, Сирко проверил мои способности по видению энергетического поля, остался ими доволен. Потом объяснил как можно управлять им, концентрировать в нужной точке, применять в особых ситуациях. На моих глазах продемонстрировал подобное оперирование энергией, собрал ее в сгусток на кончике указательного пальца, а потом направил на щепку, та вначале задымила, а потом загорелась ярким пламенем. Вот это да, настоящий пирокинез! Я считал его мистикой и выдумкой всяких околонаучных парапсихологов и экстрасенсов, запудривающих наше воображение своими фокусами. А здесь вижу воочию его в действии, даже потрогал горящую щепку. Обжегся, но убедился в реальности этого феномена. Всем рассказам и легендам о характерниках я верил отчасти, в чем то меня убедил наставник, но все же в большей мере испытывал сомнения в их правдивости. Вот теперь одним из них стало меньше, думаю, надо самому освоить такую способность.