Сотник УНА-УНСО Матвиюк, присланный со своим подразделением из Львовского куреня для помощи генералу Дудаеву, еще зимой в Грозном растерял большую часть людей. Уж слишком «жарко» было в городе. Москалей, их генералы, положили немеренно. И то, пихали необстрелянных мальцов в тот город, как в черную дыру, не жалея. Чего жалеть, русские «телицы» еще народят. Первый раз, что ли? А, вот своих жалко. Ох, как жалко! На средства центра «Евразия» в Чечню под видом стройбригад и журналистских групп был переправлен целый батальон УНА-УНСО «Прометей». За шесть месяцев стандартного контракта, от «Прометея» осталось чуть больше роты. «Сало в окопах», называли их москали, и беспощадно перемалывали в жерновах войны своих братьев по крови, в плен не брали. Потому и сражались «западэнци» так отчаянно, добросовестно отрабатывая каждый потраченный на них доллар. А на поверку, если здраво рассудить, то на этой войне пожировал только Корчинский, да еще маленькое кубло таких же лидеров УНА как он, остальной народ остался в жопе, а многие так даже цинковых макинтошей не смогли примерить после смерти, закопали как собак и забыли, что такие когда-то были. И вернулся бы Матвиюк к себе на «батькивщину» уже в мае месяце, да повезло. Предложили контракт черножопые, деньги платили налом, не скаредничали. Хорошие деньги, за такие, можно даже не обращать внимание на то, что командовать приходится всяким сбродом. Попадались даже натуральные негритосы, а уж бывшие убийцы, маньяки, фанатики веры, прочие отбросы общества разных стран и вероисповеданий, это на каждом шагу. Он сам, не девочка-припевочка, большой крови не боялся, за Афган и Приднестровье привык, но получать удовольствие от того, что во имя Аллаха, милостивого и милосердного, сдирать кожу с беспомощного человека так и не привык. Добро то, что окружил он себя земляками из остатков былого отряда и почем зря спуску нынешним подчиненным не дает. Так и воюет, деньги заколачивает.
Надоела возня с блокпостом. Приложил к глазам окуляры полевого бинокля, обследовал позиции противника, превратившиеся стараниями наемников скорее в кучи тлеющего и дымящего мусора, но все еще огрызающиеся на каждую попытку прорыва обороны.
— Петро, он бачиш поблызу «бэтра», дымный стовб мисце клубамы закрыв, так, що ничого не выдно[4]?
Рядом с Матвиюком оказался Петр Музыка, его ближайший соратник.
— Дэ, батьку?
— Та он жэ! Куды дывышся? Ливишэ бэры!
— Ага, бачу.
— Бэрэш своих хлопцив, та…
Тут взгляд наемника задержался на неожиданной картине боя. Какой-то сумасшедший из стана противника, скорее всего контуженый, выскочил за покоцанные мешки с песком, и, выделывая что-то похожее на шаманские камлания и танцы индейцев Северной Америки, пробежал к позициям Абдуллы, закидал его людей ручными гранатами. Под взрывы и крики раненых, таким же манером двинулся к ним.
— Що там?
— Снайпера ко мне! — переходя на правильный русский язык, приказал Матвиюк. Бывший офицер Советской Армии в критический момент, часто вылезал наружу из подкорки головного мозга.
— Видишь того клоуна?
Рядом с командиром прилег Карпенко, один из снайперов подразделения наемников. Раскинулся в положении для стрельбы лежа.
— Бачу.
— Сними его!
Карпенко приник к оптике. Произвел выстрел. Матвиюк отчетливо увидел, как русский пошатнулся, потом снова продолжил свой рваный танец. Снайпер раз за разом, выпускал пулю в контуженого солдата, и каждый раз тот, выпрямляясь после очередного выстрела, продолжал двигаться вперед, мало того, он планомерно сокращал меткими выстрелами из автомата, количество живых наемников. Карпенко подхватился на ноги, визгливо выкрикнул:
— Та он жэ! Куды дывышся? Ливишэ бэры![5]
— Атас, командир! Треба линять, попадем под раздачу!
Матвиюк уже и сам понял, что если и дальше так пойдет, быть ему «грузом двести», контуженый совсем близко.
— Уходим!
Наемники со всех ног бросились в гущу леса. Не стыдно сбежать и выжить. Они, в конце концов, приехали сюда заработать денег, а не костьми ложиться. Пусть дураки подставляются под пули, у них ума нет!
Осознав, что напавшие на блокпост покинули поле боя, Сергей не бросился сломя голову преследовать их. Смысла не было. За спиной остались разбитые позиции взвода, живые и мертвые товарищи. Необходимо возвращаться.
4
…он бачиш поблизу «бэтра» дымный стовб, мисце клубамы закрыв, так, що ничого нэ выдно? (укр.) — …вон видишь около БТРа столб дыма, местность клубами закрыл, так, что ничего не видно?