Какая обида! При чем здесь «твердо», когда речь идет о смысле жизни? И мир, этот самолюбивый стихотворец, сам себе объясняет — может быть, посредством французской комедии, — что такое педант.
Педант — это такой смешной, сутулый, в очках, растяпа, раззява, слишком худой или слишком толстый, вежливый и неуклюжий с дамами, беспомощный на улице и, желательно, старый и бедный.
Потому что если педант будет молодым, ловким, в модных ботинках, с отличным зрением, мастер спорта по боксу и повеса среди повес, вам, государи мои, останется только удавиться.
«Погибни ты и с сирским, и с халдейским языком, и со всей своею премудростью!» Так я хотел написать в виде эпиграфа, но потом передумал. Эпиграф, постскриптум — это-то как раз не принципиально; мало ли что успеешь натворить между колыбелью и эпитафией. Принципиальны совсем другие вещи.
Р. S. Я лучше умру, нежели неправедное и поносительное против одноножного тверда выговорю слово.
Мысли о пуговицах
Пуговицы бывают и медные солдатские, и фарфоровые дорогого белья. Ломоносов устроил как-то фабрику разноцветных стеклянных пуговиц, а у парнасских щепетильников от такой новости рожи вытянулись по шестую пуговицу. Можно подобрать и многие другие примеры и сведения, но сейчас я хочу поговорить только о роковой и благодетельной роли пуговиц в жизни человека, который не хочет, чтобы его разглядели под одеждой.
Он у нас кто? Ах да, он у нас учитель греческого. Что-то такое безобразное. Не внушающее надежды, внушающее опасения. Он застегнут на все пуговицы — наглухо застегнут, по горло. Но не потому, что под сюртучком белье несвежее или отсутствие белья. Нет, не мерзнет. Что же, просто опрятен? Опрятен, да, но эта опрятность есть следствие, а не — достойная, впрочем, — цель всех устремлений.
Он чопорен и учтив, поскольку вежливость — единственное, что связывает его с миром. Мир не понимает, в чем дело, но, по широте души, склонен простить. Миру много не надо — однако и прощение не будет даровано тому, кто о нем не попросит. Чопорные и учтивые люди, особенно в таких сюртучках, просят прощения не тогда, когда от них этого ждут. Они — вот дошло до меня наконец — вообще не просят прощения. Их взаимоотношения с миром никогда не доходят до той счастливой стадии, когда делается и говорится что-либо требующее принести извинения обиженным. Это, конечно, обижает больше всего.
Вот и пишут потом обиженные, как неблагозвучен греческий язык. Ведь и обиженным, скажем правду, нелегко. Одна ли дама кинет перчатку на арену, другая ли потеряет платок — что, в самом деле, можно сделать, когда тот, кому перчатка и платок предназначались, учтиво подбирает и возвращает подобранное, а потом тотчас же удаляется. Перчатку-то — мне тут подсказывают — и в лицо можно метнуть с определенной целью. Но вы же не сразу убить хотите, верно? Сначала желательно помучить.
Фишка и мораль в том, что, если этот человек и будет мучиться, никто не увидит. Это не то, что древние греки называли «апатейа». Это то, что древние греки называли «хюбрикс».
Меланхолик — это вот какой человек
Слишком яркий свет невыносим. А ночь смотрит тысячами глаз, и все ужасы и страхи разгуливают по земле, как спущенные с поводка собаки. Летом — комары и пыль. Зимою жизненные духи истощаются вместе с убывающими днями. Скудная и густая кровь еле движется в венах, тело становится сухим и бледным. И все давит какая-то смутная тоска, и не найти себе места, и так отрадно плакать.
Пожилой мудрый врач готовит микстурку в стакане. Больному кажется, что у него во внутренностях колет какой-то шип; он избегает света и людей; на него нападает страх; когда к нему прикасаются, это причиняет боль. Он пьет лекарство, засыпает и видит страшные призраки, ужасные сны и иногда мертвецов.
Бред, острый психоз, летаргия, помешательство, меланхолия. Нервные, впечатлительные, погруженные в свой мир люди. Всегда готовы кому-нибудь этот мир навязать. Человек, мой друг, становится тираном тогда, когда он пьян, или слишком влюбчив, или сошел с ума от разлития черной желчи. Резкие и возбудимые. Следует осудить опрометчивую невоздержанность, из-за которой одни второпях, другие в неистовстве не дожидаются указаний суждения, потому что воображение легко увлекает их за собой.
Болезнь, болезнь, причины болезни. Непосредственное вмешательство Бога, дьявола, колдунов и ведьм. Влияние звезд, преклонный возраст, наследственный недуг, страхи, образование, нищета, потеря свободы, смерть друзей. Симптомы: головная боль, бессонница, бегающие покрасневшие глаза, твердый живот, жар, конвульсии, холодный пот, боли в левом боку, постоянный страх, печаль, подозрительность, беспокойство, припадки, чувство одиночества, кошмары, мысли наподобие снов. Кровь: нечистая, густая и черная. Одержимая душа, наполненная сильным желанием.
Связь с Луной. Томимая мрачной грустью обезьяна. Покровители ученых Сатурн и Меркурий, сухие планеты, сгущающие кровь. Любовь к науке. Большинство поэтов. Кладбища: приходящие там мысли о тщете всего земного заставляют сердце сжиматься сладко и горестно. Сладкая грусть, жемчуг в потоке страданий, наслаждение в слезах. Веселье скорби. Поветрие и мода, ручьи слез, прогулки среди гробниц. Забава, тонкая радость, прихоть, любимое развлечение изысканного ума. Некоторый род меланхолического забвения. Врач нежно трудится над лекарством, которое не поможет.
Завистен, скуп, печален, лживый, молчалив и смугл. Меланхолики почитаются ниже всех в добродетели, потому что они немного кажут человеколюбия. Как дарования душевные, так и пороки имеют странные. Глубокомысленны, но на ответы нескоры, в делах чрезмерно трудолюбивы, хотя в исполнении оных медленны, ибо везде наперед затруднения, коих нет, и несчастие воображают. Почитаются великими и верными людьми в правлениях, где нет нужды в скорости, в камерных делах, в судах и советах, в высоких науках. Меланхолик тих и прилежен к учению.
Тоска, фантазии, тщеславие, притворство. Мрачные удовольствия, оттенки грусти. Меланхолик с черным котом. Влюбленный меланхолик. Меланхолик — рыцарь, размышляющий на мшистом берегу. Поэт Ф. Сидни в образе меланхолика-философа. Но юность ты свою переживешь. Все чувства притупятся, ты ничем не сможешь усладить угасший вкус. Состав меланхолический, сухой, холодный под конец одержит верх в твоей крови. Кладбища, гробницы.
Слезы, притворство, припадки, ужасные сны, постоянный страх, бегающие покрасневшие глаза. Полезно многое употребление воды. Показано кровопускание. Врач готовит микстуру. Теория гуморальной патологии. Особое состояние души, настрой ума, доступные только избранным. Всемирная история борьбы врачей и философов. Врач достает ланцет. А если кто скорбит от меланхолии или уныния, скорбь того недостохвальна.
Опубликовано в журнале: «Нева» 2002, № 8