— Я знаю точно — они что-то пропустили, — оскалился в ответ его собеседник. — И это что-то — мой счастливый лотерейный билет.
— Ну, как знаешь. Бывай!
— Бывай!
Блэк встал с кровати и подошёл к решётке, за которой сейчас стоял неожиданный визитёр. Какое-то время Сириус сверлил его напряжённым взглядом, а затем, услышав грохот закрывшейся за стражником двери, оскалился и протянул руку.
— Давненько не виделись, Виктор.
— Сам понимаешь — служба, — оскалился в ответ высокий седоволосый парень, правую сторону лица которого закрывала длинная чёлка. На плечах визитёра покоился длинный чёрно-алый кожаный плащ, стилизованный под аврорскую мантию.
— Служба, будь она неладна, — согласился узник. — Как оно в общем и частности?
— Всё так же. Вот, держи.
— Спасибо, — Сириус с благодарностью кивнул, принимая небольшой свёрток м несколько конвертов с письмами от крестника. — Как Харальд?
— Просто отлично, — усмехнулся Норд. — Второй по успеваемости на потоке, перед отъездом из школы размазал по полу одного из учителей.
— Размазал? Зная этого сорвиголову, то можно ожидать, что в прямом смысле размазал…
— Ага, так есть. Тёмный колдун оказался. Есть ниточки, что тут был замешан Волдеморт или его недобитки.
— Что с Петтигрю? — эту фамилию Сириус словно выплюнул.
— Всё так же, — покачал головой Норд. — Эта тварь забилась куда-то очень глубоко. И насчёт тебя… Максимум год, хорошо?
— Я подожду. Просто счёт, который я предъявлю всему эту грёбанному миру будет ещё больше.
— Не волнуйся — задолженность взыщем, баланс подобьем. "Красным сторно" подчистим.
— Я ни хрена не понял, но мне определённо чуется за твоими словами кровь, — ухмыльнулся Блэк.
— А то! Кстати… Что может сказать о своих… соседях? Если, например, Неназываемый вернётся через пару лет и вытащит их из этого склепа?
— Будет бойня, Виктор. Страшная бойня. Они будут убивать всё живое. Только с вариациями: братцы Лейстренджи — быстро и кроваво, Кэрроу — долго, кроваво и с извращениями. Розье и Руквуд — массово.
— Ясно, — с непроницаемым лицом уронил Норд. — А сам-то?..
— И сам — тоже, — безумная улыбка исказила лицо Сириуса. — Буду драться, пока не сдохну или не сдохнет последний враг.
— Держись, ты нужен нам с Харальдом.
— Знаю. Поэтому и не вскрыл себе вены в первый же год.
— Извини, мало времени — надо идти.
— Не надо извиняться. Просто когда придёт время — не забудьте про меня.
Норд молча пожал руку Сириуса, который несмотря на долгие годы заключения, стал только сильнее и крепче, и зашагал к выходу.
— Виктор!
Седоволосый обернулся.
— Ещё раз прошу за сестру… Она ни в чём не виновата, как и я. Под моё слово. Можешь потом потребовать от меня чего угодно.
— А если я попрошу тебя умереть? — неприятно улыбнулся Норд.
— Тогда это будет очень дешёвая цена, — оскалился Блэк.
Как только Виктор сошёл на вымощенную каменной плиткой дорогу, где из трещин росла чахлая бледная трава, подъёмный мост за его спиной начал с грохотом подниматься. Седоволосый достал из кармана плаща мятую бело-красную пачку "лаки страйк" и дешёвую пластмассовую зажигалку, вытащил зубами одну сигарету, подкурил и жадно затянулся. Бумажная трубочка с табаком ходила ходуном между его пальцев; зажигалка выскользнула из ослабевшей руки на землю.
Норд поднял взгляд на открытые площадки высоких башен предмостного укрепления, на которых неподвижно застыли высокие фигуры в чёрных плащах, колыхаемых холодным морским ветром.
— Я вам не нравлюсь, да? — прошептал аврор. — А я вас вообще ненавижу.
Дементоры, застывшие на башнях, разумеется, ничего не сказали в ответ.
Эти магические сущности в чём-то были сродни призракам, но в отличие от них не были просто печальными тенями, не способными навредить живым существам. Дементоры могли легко убить человека, выпив его душу до дна и оставив лишь оболочку — живую, но которая уже не является человеком. Обычная их пища — положительные эмоции, которые они высасывают из людей, оставляя взамен лишь самые тёмные и страшные воспоминания, что были способны причинять боль сильнее любых пыток.
Никто не знал, каких именно усилий стоил Виктору каждый визит в облицованный чёрным стеклом обсидиана замок на Гебридских островах.
Каждый визит — вновь возвращающиеся воспоминания о другой жизни. Где у него было всё, а затем он это всё потерял.
Как сделать человеку хорошо? Сделайте ему плохо, а потом — как было.
Как сделать человеку плохо? Дайте ему всё, а затем верните как было.
Не раз за эти долгие годы Норд всерьёз подумывал, чтобы пустить себе пулю в лоб. Он всегда считал самоубийство — поступком трусов и неудачников… Но что, если тебе действительно незачем и больно жить? "Каждый шаг Русалочки в стальных башмаках был оплачен болью…" А если болью приходится платить за каждый вздох и каждый удар сердца?
Тогда остаётся только придумать себе цель. Невероятную, почти неосуществимую, но ради которой будет не жалко и умереть.
"Спаси".
Ещё один мир. Без инопланетян и огромных киборгов, но зато с магией. И сразу же — из огня да в полымя. Из выжигающего тело и душу огня, охватывающего пилотскую капсулу — под смертоносные заклинания.
"Кто бы ты ни был… Спаси моего сына…"
Виктор отшвырнул прочь недокуренную и до половины сигарету, поднял воротник повыше и широко зашагал к порт-площадке.
"Заклинаю тебя… Всё, что у меня есть… Забирай… Но спаси Гарри… Никто… другой… Не защитили нас… Не захотели…. Ненавижу… Спаси… Кто бы ты ни был — защити моего сына!"
Норд обернулся и бросил прощальный взгляд на Азкабан.
Два кольца высоких стен, множество башен и центральный донжон, исполинским копьём грозящий небесам. Всё облицовано гасящим естественную магию обсидиановым стеклом, из-за чего Азкабан кажется громадным зеркалом тьмы. В воздухе над ним парят его верные стражи — дементоры.
— Я ненавижу вас, — произнёс седоволосый. — Я ненавижу вас за то, что вы заставляете меня вспоминать то, что лучше забыть. Поэтому однажды я вернусь сюда и снесу ваше проклятое гнездо в море. Нет, я не рыцарь в сверкающих доспехах, наносящий добро и причиняющий справедливость… Я просто тот, кому нравится видеть этот мир в огне, в котором корчатся и сгорают наши грехи.
Безликие капюшоны дементоров-охранников неотрывно провожали взглядом уходящего человека. Если бы стражи Азкабана могли испытывать обычные человеческие эмоции, то их состояние сейчас можно было назвать страхом.
Как никто другой дементоры могли видеть свет человеческих душ. Красный — души воинов и бойцов, жёлтый — мудрецов и мыслителей, грязно-зелёный — предателей, серый — неудачников, голубой — трусов, чёрный — злодеев, полных жажды убийства и ненависти…
Душа Виктора Норда ни имела цвета.
Вообще.
Он был подобен огромному куску хрусталя, в котором искажаются очертания пространства, но в котором нет ни единого цвета.
Душа Виктора Норда не принадлежала человеку. По крайней мере, человеку этого мира. Никаких вихрей и потоков — лишь ровные шестиугольные ячейки, за которыми… За которыми было — что?..
Седоволосый коснулся рукой каменного обелиска в центре восьмиугольной площадки. Хлопок, и на порт-площадке больше никого нет, и лишь ветер шелестит желтоватой травой.
Дементоры несут свою бесконечную стражу.
Глава 1. Большая игра Виктора Норда
Косая аллея, как и всегда в это время, была многолюдной и оживлённой. Туда-сюда сновали толпы волшебников, над головами людей носились совы, уличные торговцы шумно рекламировали свой товар, а в воздухе то и дело сверкали вспышки заклинаний. Не боевых, а совершенно мирных — бытовых.
Единственное место в Лондоне, где маги могли сбросить накинутые чары иллюзии и побыть сами собой. Старомодные мантии всё-таки были для волшебной Британии настоящим фетишем, но нигде кроме как здесь их открыто носить было нельзя. Кто-то творил простенькую волшбу, отводящую глаза или накладывающую иллюзию самой обычной одежды. Большинство же пользовались простыми и дешёвыми амулетами крупнейшей колдовской корпорации, производящей различные артефакты — "Магия Инкорпорейтед".