— Тебя зовут Каапо? И ты дед моего друга и наставника, Ансси? — решительно спросил молодой норег. Я — Харальд, сын Хальвдана Чёрного, большого конунга Северного Пути.
- Да, я — Каапо, что на моём языке означает «сильный человек бога» ответил старец. — И это я сказал охотникам, что «водман» даст сегодня необычную добычу, и они не должны причинять ей вред, но привести на стойбище в целости и сохранности.
— «Водман»? — переспросил Харальд. — Я не знаю, о чем ты говоришь, почтенный Каапо…
— «Водман» — это то место, где охотники сидят, поджидая «боазо». — Тут старик заметил, что недоумение гостя лишь усилилось. — Ты должен простить меня. Я не знаю, как сказать «боазо» на твоем языке. Вон те животные — «боазо». — Он кивнул в сторону пяти маленьких привязанных оленей. — Эти прирученные. Мы отводим такую приманку в лес, чтобы заманить в ловушку их диких родичей. В это время года, когда дикие «боазо» оставляют открытые места и уходят в лес искать пищу и укрытие от приближающихся буранов.
— Теперь я понял, что «боазо» — олень на вашем языке. А «водман» что значит? — снова спросил Харальд.
— Это лесная чаща, которая не давала тебе сойти с тропы. Наши охотники за тобой следили. Говорят, ты пытался несколько раз сойти с тропы. И очень шумел. На самом деле они чуть не потеряли желанного «боазо», ты его испугал, и он убежал. К счастью, его поймали, недалеко ушел. А ты привёл назад моего внука, Ансси, в поисках мудрости жителей фьордов, давно покинувшего нас, за что я тебе очень благодарен. Мой род не надеялся увидеть его больше, от чего все очень печалились.
— Молодой господин у себя на родине спас меня от казни по ложному обвинению, помог бежать, но вынужден был уйти из дома своего отца, отправиться в добровольное изгнание. И мы много лун скитались в поисках стойбища нашего рода, — вежливо вклинился в разговор Ансси.
А Харальд, всё ещё раздумывая над словами странного старика, вспомнил охотничьи способы, которым учил его отец, во время совместной охоты в вестфольдских лесах — Хальвдан конунг ставил сына так, чтобы олени свернули от него прямо под стрелы поджидающих охотников. Похоже, лопари делают то же самое, устраиваясь в зарослях кустарника, чтобы загнать дикого оленя в засаду.
— Прошу прощения, почтенный Каапо, что испортил вашу охоту, — произнёс Харальд. — Я понятия не имел, что попал в охотничьи угодья лопарей.
— Наше имя не лопари, — осторожно поправил его Каапо. — Это слово я слышал, когда гостил у оседлых людей — я тогда научился многим словам на твоём языке. Мы же себя называем саами. Называть нас лопарями — все равно, как если бы мы называли вас, норегов, пещерными жителями.
— Пещерными жителями? Но мы ведь живем не в пещерах…
Тут Каапо кривовато улыбнулся.
— Дети Саами знают, как Ибмел Создатель сделал первых людей. Это были два брата. Ибмел поставил братьев на землю, и они хорошо жили, охотились и ловили рыбу. Потом Ибмел послал сильный воющий буран с порывами ветра, снегом и льдом. Один из братьев успел найти пещеру и спрятался там. Он уцелел. Но другой брат решил остаться снаружи и сразиться с духом-бураном. Он продолжал охотиться, ловить рыбу и учился, как выжить. После того как буран улетел, один брат вышел из пещеры, и от него произошли все оседлые народы. От другого брата пошли саами.
Харальду начинал нравиться этот прямой, простодушный и открытый человечек.
— Пошли, Харальд, сын великого вождя, я отплачу тебе добром за добро, за жертву, принесённую тобой ради жизни моего внука, а значит, ради всего моего народа, — торжественно, как клятву, произнёс Каапо. — С этого дня ты будешь моим желанным гостем, и нам теперь надо больше узнать о тебе и днях, которые ждут всех нас впереди. А мой внук, Ансси, будет с нами рядом, ведь он не только лучше знает твой язык, но и сведущ в толковании знаков, подаваемых шаманским бубном.
3. Харальд и «Зеркало грядущего». Предсказания старого колдуна Каапо. Пророчество Ибмела Создателя и Жребий Судьбы.
Не с большими церемониями, чем жрец Одина, советующийся с руническими палочками, Каапо достал провидческий бубен. Он выглядел гораздо обширнее и украшен был затейливее того, который Харальд уже видел у Оску. На бубне Каапо молодой норег рассмотрел много, много больше символов. Они нарисованы, объяснил тот, красным соком ольхи, и ещё он украсил обод разноцветными лентами, маленькими амулетами и оберегами из меди, рога и нескольких серебряных монет.