На душе у девушки заскребли кошки.
‑ Как вижу, вы уже успели познакомиться и найти общий язык, ‑ сказала она.
‑ О, да! – ответила Элен, продолжая с восторгом смотреть на Кэлроу.
- Приглашаю вас, мисс Патриция и мисс Элеонор, на прогулку. Можно сходить в кондитерскую, а потом прогуляться в парке. Но только предупреждаю: в два часа я вас покину. Мисс Риверс, надеюсь, вы не забыли о сегодняшней пресс‑конференции?
‑ Да, я помню об этом, – отозвалась Пат.
- Я согласна и на кондитерскую и на прогулку в парке, – с томной улыбкой произнесла Элен. –Вообще‑то, для всех друзей я просто Элен. Мистер Кэлроу, можно я буду называть Джоном?
- Разве можно отказать такой очаровательной особе, как вы, мисс? Да, мисс Элен, называйте меня просто Джоном!
- Вы такой милый, Джон! Я в восторге! Если бы все молодые люди походили бы на вас, американкам незачем было бы добиваться равноправия с мужчинами.
‑ Неужели, мисс Элен, вы симпатизируете феминисткам? - спросил секретарь профессора.
‑ Нет, нет и нет. Однако мне нравится независимость и самостоятельность.
‑ Как это мило, мисс Элен, – отозвался Джон.
Пат, Элен и секретарь профессора вышли из дома, и Джон помог девушкам сесть в такси.
Джэкки, проводив машину долгим завистливым взглядом, вздохнула и громко хлопнула входной дверью:
- Как погляжу, одним жизнь дает все сполна: и деньги, и наряды, и богатеньких женишков, и сон до полудня. А вот другим, таким бедолагам, как я, – фиг без масла и сплошную работу. Как же я ненавижу всех богатеев, а этих девиц – в особенности! Ну, почему все настолько несправедливо? Чем эти девицы лучше меня?
***
В большом зале университете, где профессор Тиу Оль читал лекции студентам, на этот раз собралась солидная публика: ученые, представители прессы, любопытствующая публика. Женщин было мало, и поэтому Пат чувствовала себя несколько скованно. Она осмотрелась по сторонам: люди перешептывались, писали что-то в блокнотах, что-то читали. Возле кафедры разместились фотографы с большими треногами, покрытыми темной тканью.
Пат села во втором ряду, но некий шустрый юноша попросил ее пересесть в четвертый, сказав, что второй ряд для кого-то зарезервирован.
- Не пересяду, - упрямо ответила Пат, с вызовом посмотрев на юношу. – Мне удобно и здесь!
Парень бросил быстрый взгляд в сторону кафедры, затем на дверь, и отошел.
Вошел профессор Тиу Оль и его секретарь, и с ними – два розовощеких джентельмена. Все четверо разместились на кафедре. Джон Кэлроу сел рядом с профессором.
Шум в зале стих. Юноша, предлагавший Пат пересесть в четвертый ряд, закрыл входную дверь и стал сбоку от двери. Пат заметила, что профессор Тиу Оль внимательно посмотрел на нее, и что на его лице промелькнула слабая улыбка.
Один из розовощеких джентельменов произнес:
- Приветствую вас, леди и джентльмены! Приятно видеть вас здесь. И вдвойне приятно, что научные вопросы волнуют столь большую аудиторию. О, я вижу во втором ряду юную леди среди моих коллег. Позвольте узнать, мисс, кто вы такая?
Пат встала и четко произнесла:
- Патриция Риверс. Корреспондент "Сенсашн Нью-Йорк".
Она почувствовала на себе сотни равнодушных, оценивающих, добродушных и не слишком добродушных взглядов и гордо вскинула подбородок. Пат услышала:
- Скажите, мисс Риверс, издание, которое вы представляете, действительно интересуют вопросы, связанные с древней историей и архитектурой или это только предлог, и вы намерены написать о ком-нибудь из нас что-нибудь... эээ... пикантное?
- Издание, которое я представляю, интересуют загадки и тайны, как прошлого, так и современности. И ничего удивительного в этом нет, – с достоинством ответила девушка, - человек по своей природе любопытен, и я также, как и издание, которое я представляю, - не исключение..
- Что ж, мисс, понятно. Ваш ответ заслуживает уважения. Однако не будем отвлекаться. Позвольте представить многоуважаемой публике доктора искусствоведения Фридриха Шлегеля...