— Благодарю вас, мисс Нортон, — сказал он, рассматривая камни. — Надеюсь, что вы не станете об этом болтать... Я вас непременно отблагодарю.
— Не стоит, сэр, — ответила гувернантка, преданно глядя в глаза хозяину, — лояльность входит в мои обязанности, так что не волнуйтесь.
Мужчина спрятал камни в карман пиджака, а затем, сжав запястье гувернантки и пристально глядя ей в глаза, спросил:
— Это все, что там было?
— Разумеется, всё, — ответила гувернантка дрожащим голосом и покраснев. — Я подобрала камни с пола. Но внутри игрушки могло что-нибудь остаться — я не успела толком посмотреть.
— Дайте его мне — сказал мистер Риверс, разжав пальцы и отпуская руку женщины. — Я хочу убедиться, что в нем больше ничего нет.
— Да, в нем больше ничего нет, — произнес мужчина разочарованно через минуту, осмотрев медведя. И, добавил: — Мисс Нортон, когда освободитесь, зайдите ко мне. Я буду у себя в кабинете.
— Хорошо, сэр, — ответила гувернантка. — Но только хочу заметить вам, что девочки могут проговориться о том, что здесь произошло. Если это случится, я не хочу оказаться крайней. Вы же знаете Элли…
— Я понял вас, — холодно ответил мужчина. — Я поговорю с дочерью и племянницей.
Швырнув медвежонка на диван, мистер Риверс взял Элли за руку и направился с ней к двери, но услышал слова гувернантки:
— Сэр, по-моему, Элли следует наказать: она портит игрушки Пат уже не в который раз.
— Да, вы правы, — ответил мужчина, обернувшись. — Пусть сегодня и завтра Элли не дают сладкого.
Когда мистер Риверс и Элли ушли, мисс Нортон сказала Пат, что ей нужно ненадолго отлучиться и пошла за веником и совком. Гувернантке не хотелось, чтобы кто-то из слуг узнал о происшествии в классной комнате, и она решила убрать опилки сама..
Когда гувернатка ушла, Пат взяла медвежонка и, прижав его к груди, заплакала. Ее большие глаза еще больше потемнели и стали казаться огромными. Присев на диванчик, Пат запела колыбельную и стала баюкать медвежонка. Через несколько минут идиллию нарушила Элли. Вбежав в комнату, она, плюхнулась на диван рядом с кузиной и с таинственным видом прошептала:
— Смотри, что у меня есть!
Малышка достала что-то из кармана платьица и протянула Пат. Пат увидела жемчужину, отливавшую розовым, похожую на те, что были в ожерелье тети Оливии, но только больше любой из них и красивее. Девочка застыла от восхищения, а потом потянулась к жемчужине, но Элли отдернула руку и, спрятав ее за спину, скорчила смешную рожицу и крикнула:
— Не тронь! Это мое!
Пат, низко опустив голову, снова всхлипнула.
В комнату ворвалисьяростные порывы ветра. Гардины надулись и взлетели, дверь громко стукнула и захлопнулась. Стало свежо, запахло водорослями.
***
Из дверей особняка вышла модистка. Мощный порыв ветра едва не сбил ее с ног, и Сиси вернулась в дом. Громко захлопали ставни — слуги спешно закрывали окна. Ветер еще больше усилился: над дорогой и тротуаром закружили и понеслись вдоль улиц клубы пыли.
***
Когда ветер стих, из особняка вышел мистер Риверс. Спустившись с крыльца, он немного постоял и, осмотрев пустую улицу, направился к перекрестку, а потом свернул влево. Миновав несколько зданий, мужчина вошел в небольшой магазинчик, в витрине которого были выставлены ювелирные украшения.
Глава 1
Нью-Йорк, 1910 год.
Ранним утром, когда жители Нью-Йорка, которым не было нужды заботиться о хлебе насущном, еще нежились в постелях, в маленьком книжном магазине в центре Манхэттене немолодой мужчина выставлял в оконной витрине свежие выпуски газет.
Было пасмурно, темно-лиловые тучи застыли на стальном небе, обещая обрушить на город потоки дождя.
Хозяина книжного магазина такая погода не радовало. С одной стороны, конкуренция с бойкими и крикливыми мальчишками, продающими на улицах газеты, сводилась к нулю, а с другой — мало кто из его постоянных покупателей рискнул бы выйти в такую погоду на улицу, чтобы купить свежую прессу.
Когда мужчина почти закончил раскладывать газеты, послышался автомобильный гудок, и рядом с магазином, фыркнув, остановился роскошный автомобиль, мало напоминающий демократичный форд, называемый в народе «жестянкой Лиззи». Дверца авто распахнулась, и из него вышел энергичный молодой человек, в модном, дорогом костюме. Высокий, стройный и невероятно привлекательный он ничуть не напоминал мелкого клерка, живущего на тридцать долларов в неделю.