- Наглец! Оставь в покое мою дочь, или я сдам тебя в полицию!
Джон повернулся к прохожим, стоящим на тротуаре, и стал их вопрошать:
- Можно ли отказать голодному в куске хлеба? Можно ли отказать страждущему в участии? Можно ли отказать несчастному в капле радости? Умирающему от холода в тепле? Влюбленным душам - в воссоединении, если разлука для них подобна смерти?
Кто-то захлопал в ладоши. Послышались одобрительный гул. Кэлроу подошел к матери Элен и, взяв женщину за запястье, поднес его к своим губам и поцеловал. Эмили Риверс растерялась, на миг ослабила хватку, и ее дочь тут же вырвалась и побежала к машине.
Миссис Риверс бросилась следом за ней.
Джон крикнул толпе зевак:
- Друзья, пожалуйста, помогите двум влюбленным! История вас не забудет!
Толпа окружила миссис Риверс, не давая ей возможности идти. Кэлроу вскочил в такси вслед за Элен, и авто рвануло по дороге, скрывшись за поворотом.
Миссис Риверс неожиданно заплакала.
Зеваки стали расходиться. Чарльз подошел к жене и, взяв ее под руку, повел в дом. Он впервые в жизни видел, как его жена плачет. Ему было жаль супругу, но, как, ни странно, в глубине души ее слезы его радовали. Теперь у него найдутся слова в ответ, если Эмили начнет обвинять его в чем-то. В конце - концов, он не виноват в том, что они вот-вот, разорятся: когда они поженились, у нее не было ни цента, в то время как он был довольно обеспеченным человеком. Заводы, которые ему достались, нуждались в модернизации - это потребовало крупных финансовых вложений. А потом на горизонте появились конкуреты, мечтающие прибрать к рукам его бизнес.
В молодости мистер Риверс очень любил свою жену: голубоглазая, с белокурыми вьющимися волосами, она напоминала ангелочка с рождественской открытки. Чарльз ни в чем не мог ей отказать. Она жаловалась ему, что в детстве и отрочестве у нее не было красивых платьев, и, бывало, ее семья неделями перебивалась хлебом и водой. Как не побаловать любимую женщину?.. Счастливый блеск ее глаз и слова благодарности были для него и радостью, и наградой.
Все считали, что ему повезло с женой: шустрая, острая на язык, она умела очаровывать, в то время как он являл собой полную противоположность. Она любила блистать, а он был тихим и незаметным человеком, но зато - богатым... Что будет, когда он разорится?..
- Нет! – закричала миссис Эмили, оказавшись в холле. – Нет! Я не смирюсь! Я поставлю на ноги всю полицию и верну Элен! А этот негодяй за всё ответит!
Джэкки посмеивалась, вытирая пыль с мебели и слушая возгласы хозяйки.
Ее злорадный блеск глаз не ускользнул от внимания мистера Риверса.
- Джэкки! – сказал он. – Объясни, как так вышло, что мисс Элеонор собралась и уехала с молодым человеком? Насколько я знаю, утром она никуда не собиралась.
- Почем я знаю, – ответила горничная. – Я что - нянька ей?
Тетушка Эмили вытерла покрасневшие глаза батистовым платочком:
- Как ты смеешь так разговаривать! Вот возьму тебя и уволю! Тогда ты узнаешь, как…
- Да, пожалуйста, увольняйте! – перебила ее служанка. – Больно нужно мне оставаться у вас! Я и сама хотела от вас уйти!
Джэкки бросила метелку, которой протирала пыль, и с важным видом произнесла:
- Увольняйте! Знайте - я себе уже другое место нашла!
- Что? – спросила потресенная хозяйка. – Да как же так! Я тебе не верю, Джэкки!. Этого просто не может быть!
- А вот и может!
- Что же это за место такое? Надеюсь, что в будущем ты не пожалеешь о своем решении! И потом, тебе ведь нужны будут рекомендации. Неужели ты надеешься, что я дам тебе их?
Горничная улыбнулась:
- Да не нужны мне ваши рекомендации. Скоро у меня начнется новая жизнь!
- Мир тесен, детка, а жизнь не такая уж простая, – поджав губы, изрекла миссис Риверс. - Я постараюсь, чтобы в Нью-Йорке тебя не взяли ни в один приличный дом!
- Я уезжаю из Нью-Йорка, - сказала Джэкки, - так что можете не стараться, миссис.
- Куда же ты уезжаешь?
- Так я вам и сказала!
- Джэкки, - сказала хозяйка, - пожалуйста, не забывайся! Подобный тон крайне неуместен. Допустим, что ты обиделась на нас за что-то... Что именно тебя не устраивало? Жалованье, наше отношение или что-нибудь еще?