Чарльз Риверс отпрянул от дены и сердито сказал:
- Эмили, замолчи! Да как у тебя язык поворачивается говорить такое! Любовник! Ты думай хоть, что говоришь! Нашелся порядочный человек, который решил ей помочь… а ты… поверила сплетням.
- Чарльз, ты просто слепой! Ты не замечаешь очевидных вещей! Тогда как всякому понятно, что она…
- Кому - понятно? Тебе? Тебе, которая в жизни не сделала ничего самостоятельно, а жила на всем готовом?
- Ты что – попрекаешь меня? Я ведь твоя жена, и у нас двое дочерей!
- Хорошо, что ты напомнила мне о том, что у нас есть дочери. Кстати, что с Элен? Она не звонила?
Миссис Риверс замолчала, репутация Элен была для нее неприкосновенна даже в свете вчерашних событий.
- Это недоразумение. Всё образуется, она скоро вернется, – сказала миссис Эмили уже более спокойным тоном, вытирая слезы. – Я понимаю, что тебе сейчас непросто, и готова продать часть своих украшений, чтобы ты мог поправить дела.
- Отлично, – мистер Риверс улыбнулся. – Наконец-то, ты поняла, дорогая, что твои украшения это не просто красивые вещички которые можно носить, поражая воображение знакомых, но и ценное вложение капитала.
Миссис Эмили встала с кровати и, набросив пеньюар, подошла к комоду. Достав лакированную шкатулку, женщина открыла ее и заглянула внутрь. Глаза ее широко раскрылись, а руки задрожали. Миссис Риверс издала громкий вопль.
- Что случилось, дорогая? – спросил ее муж, поправляя перед зеркалом галстук.
- Я… я …
Женщина перевернула шкатулку и высыпала ее содержимое на круглый столик. На полированную, красного дерева, поверхность упали черная бархатка с камеей и серебряный крестик. Обессилевшая хозяйка дома опустилась в кресло и закрыла лицо руками:
- Нет. Этого не может быть. Мои драгоценности… они... они... пропали!
Мистер Риверс подошел к жене.
- Когда ты видела их в последний раз?
- Вчера утром всё было на месте.
- Уууххх… - рявкнул хозяин и, резко взмахнув рукой, ударил кулаком по комоду, заставленному разными безделушками.
Белые фарфоровые слоники разлетелись. Крышка музыкальной шкатулки подпрыгнула, и комната наполнилась звуками веселой мелодии, в такт которой завертелась вокруг оси фигурка маленькой балерины. Чарльз сбросил шкатулку на пол и со злостью сказал:
- Их, наверное, взяла Лизи!
- Нет, – ответила миссис Риверс испуганно. – Это не она! Это… наверное, наша горничная Джэкки!
- Джэкки?
- Ну, конечно! Вспомни, как она себя вела в последнее время. Наша дочь на такое не способна!
- Значит, нужно обратиться в полицию.
- А может, нанять детектива? Ведь если обратиться в полицию – скандала не избежать!
- Скандала нам не удастся избежать в любом случае. Послушай, дорогая, а, может, ты их спрятала, чтобы не продавать, и придумала эту историю?
Лицо миссис Риверс покрылось красными пятнами:
- Чарльз, да как ты можешь так думать! Я ничего не брала!
Глава 14
Дверь приоткрылась, в палату к Пат вошла дежурная медсестра, а следом за ней санитар с большой корзиной цветов. Девушка удивленно посмотрела на цветы.
- О, вы уже проснулись, мисс, – сказала женщина. – Доброе утро. Сюрприз не получился. Но, судя по всему, вы все же приятно удивлены.
- Да, – сказала Пат. – Это что ‑ мне?
- Вам, конечно! Как вы себя чувствуете?
- Спасибо, вполне неплохо.
Санитар замешкался, не зная, куда поставить корзину. Сиделка сказала ему:
- Поставьте ее прямо на пол!
Медсестра строго посмотрела на нее:
- Вижу, миссис Уайт, этой ночью вы неплохо выспались, если такая бодрая. Почему вы не сообщили, что больная уже проснулась?
Та испуганно пролепетала:
- Простите, мэм, я...
Пат решила вмешаться:
- Пожалуйста, мисс, не будьте так строги к миссис Уайт. Я давно уже проснулась, но попросила ее не сообщать об этом на пост. Мы немножко поговорили, и потом она немного прикорнула. Мне уже значительно лучше, и, поверьте, в этом есть заслуга и миссис Уайт.